Едва мы были на улице, когда я напал на Задору, рассказав ему, что я узнал, и что мне на ухо шепнула старуха. Кто же мог выдать тайну, ежели не он или Марианек? Я боялся, как бы это не упало на меня. Я начал их настойчиво упрекать.
Задора стоял в недоумении.
— Человече, — воскликнул он, — обезумел ты что ли! Я! Разве я пошёл бы против панского приказа! Перекрестись! Клянусь всем самым святым, что рта не открыл!
— А кто же? Потому что не я! О моей шкуре речь! — крикнул я.
— В этом всё дело, — поспешно сказал Задора. — Эта старуха мне подозрительна. Не знаю даже, как она у Кридла оказалась, потому что это гордая шляхтинка, а муж её вроде бы слуга Тенчинских! С нею нужно быть осторожным!
Он беспокойно задумался, я тоже. Меня охватил страх, но чёрные глаза Лухны разгоняли его.
Мы были уже у замка, когда Задора добавил:
— Нужно узнать, откуда баба могла достать эту информацию, а на всякий случай держаться от неё вдалеке. Кто знает, какая в этом тайна. Старая Святохна очень тебе племянницу навязывала… а когда баба с кем кокетничает, это опасная вещь и не без умысла. Ты не богат, большого имени не носишь… прими во внимание, чтобы снова в какие путы не попал.
Задора говорил разумно, но меня не убедил; чёрные глаза Лухны так мне смеялись, что я благодаря им забыл обо всём. Я смолчал, решив завтра искать девушку и обязательно её увидеть.
— Что мне может угрожать? Что со мной может быть плохого? Всё-таки в этом невинном создании предательства бояться не стоит!
До самой смерти мужчина от женщины и её очарования не в безопасности; Бог дал им великую силу, чтобы подвергнуть нас испытаниям и проверить добродетель, но в более поздние годы, когда уже прошли ни один огонь, опыт учит и сердце не так легко волнуется. Первая любовь всегда более страшная, потому что ослепляет, оглушает и лишает разума.
Так было и со мной. Всю ночь я грезил и думал о Лухне, а на следующее утро был уже в костёле Св. Троицы, где надеялся её встретить.
Я пришёл пораньше на одну мессу и только ближе к ней увидел Святохну, за которой шла её красивая племянница. Тётка заметила меня прежде, чем она, и, мне казалось, что по губам её пролетела усмешка, как бы издевательская.
Потом поглядела и она на меня… а тут встали на колени слушать мессу, которая как раз начиналась. Я также ради них был набожным.
После службы, уже сам не знаю как, я решился поздороваться с ней в дверях. Святохна первая обратилась ко мне:
— Проводи нас до дома, потому что мы одни, а на улице, чем позже, тем больше народа.
Она ничем не могла сделать меня счастливее. Я пошёл с ними, попеременно разговаривая с тётей и глядя на племянницу… Моё сердце внутри росло от великой радости.
Но что же? Та дорога от костёла Св. Троицы до усадьбы Германов показалась мне такой короткой, что, остановившись на пороге, я с грустью начал прощаться.
— Зайди отдохнуть, — сказала тётка любезно.
Мы оказались в избе. Святохна пошла сбросить верхнюю одежду, я остался один с Лухной. Вчерашняя беседа началась с равной живостью, хотя каждую минуту я боялся возвращения тётки. Однако она оставалась там дольше, чем я ожидал. Вернувшись, она села и начала меня расспрашивать о дворе, о моей жизни, о короле, о королеве и т. п.
ebooksa