Алеф

— Вы правы, но заболевание может длиться очень долго, прежде чем наступит кризис, а поставить диагноз вовсе не значит излечить.

— Вы считаете, это происходит именно сейчас? Я имею в виду истерику и вырождение.

— Ну, разумеется!

— Почему?

— Попытка избавиться от того, что уже существует, и есть свидетельство несостоятельности современного миропорядка. Я имею в виду атаку на ваш бизнес, предпринятую на государственном уровне.

— Понятно.

— Это симптом глобального процесса. Цивилизация не может вечно совершенствоваться. Мы живём в век материи. Посмотрите, что нас окружает. Вещи, вещи и ещё раз вещи. Целое море предметов, большинство из которых существует вовсе не для пользы человека. Они создаются во имя прогресса и являются его символами. Единственное их назначение — устаревать. А главный признак совершенства — соответствие своему назначению. Например, черви являются шедевром эволюции, ибо у них есть всё, что необходимо (рот, кишечник, кровеносная и нервная системы), но нет ничего, что им не нужно (глаза, конечности, шея). Упрощение тоже может быть совершенством.

— Мсье Фернен, неужели вам хочется, чтобы человечество стало похоже на червя?

Француз морщится от такой примитивной формулировки.

— Вы говорите, исходя из предположения, что червь отвратителен, — отвечает он. — Однако данная предпосылка не объективна.

— Согласен. С точки зрения природы, червь совершенен. Вернее, был совершенен. До того, как течение эволюции на Земле кардинально изменилось. Видите ли, мсье Фернен, помимо так называемого естественного хода вещей существуют непредвиденные факторы. И они вступают в игру довольно часто, что, кстати, — как ни парадоксально — позволяет считать их частью естественного хода вещей.

Фернен несколько секунд смотрит на меня, переваривая услышанное. Я решаю воспользоваться паузой, чтобы закончить наскучившую мне дискуссию. Спасибо французу за то, что устроил мне перерыв, но и дальше слушать его высокопарное нытьё — благодарю покорно!

— Не думаю, что существование нашей фирмы имеет такое уж экзистенциальное значение, — говорю я. — Право, мсье Фернен, не волнуйтесь за нас. Что бы не случилось, мы не оставим своих клиентов на произвол судьбы и чёрного рынка.

— Боюсь, вам самим придётся стать его частью.

— Не частью. Сутью.

Фернен поднимает брови.

— Я вижу, вы не из тех, кто покоряется, мсье Кармин.

— Вы сами сказали: больше никто не хочет подчиняться.

— Это верно, только одного желания мало. Необходимо иметь силу.

— Вы сомневаетесь во мне, мсье Фернен?