Алеф

Гладиаторы сбиваются в кучу, вставая спина к спине и выставив оружие. Животные голодны. Твари скачут вокруг людей, рыча на сверкающую сталь и отыскивая возможность добраться до вожделенной плоти.

Толпа подбадривает гладиаторов, хотя ясно, что люди не начнут сражение первыми. Заключаются ставки: возле деревянных будок с разноцветными лентами и флажками выстраиваются очереди.

Я подхожу к краю ложи и опираюсь о каменный барьер. Шершавый песчаник нагрет солнцем. Пахнет пылью, потом, духами, притирками, эфирными маслами и кровью — хотя на арене ещё не пролилось ни капли.

Одна из тварей не выдерживает искушения: с коротким разбегом взмывает в воздух и обрушивается на гладиаторов. Воины поднимают щиты, некоторые пытаются поразить монстра оружием, но большинство отбегает в стороны, и в результате группа распадается.

Зверь сбивает пару человек с ног, одного придавливает. Он хватает поверженного за голову и резким движением отрывает её. На белый песок выплёскивается кровь. Арена наполняется воплями ужаса. Остальные монстры, воодушевлённые успехом собрата, присоединяются к охоте. Прыжки, удары, рычание, и бьющие во все стороны фонтаны крови — зрелище приковывает взгляды.

Зрители неистовствуют, гладиаторы носятся по арене, твари настигают их одного за другим. Это похоже на избиение. Лишь один воин действует успешно: избежав удара кинувшегося к нему монстра, он поднимает щит и наносит два мощных удара по толстой шее. Чудище резко поворачивает голову, пытаясь схватить человека за ногу, но тут же получает прямо по оскалившейся морде. Хлещет кровь, животное со стоном валится на песок. Его лапы дёргаются в предсмертной агонии.

А гладиатор уже бежит на другого зверя. Тварь терзает пойманного человека и не замечает опасности. Воин перерубает животному позвоночник и, перепрыгнув через труп, устремляется к следующему. Кажется, он охвачен яростью — а может, считает нападение единственно верной стратегией. Пока что ему, во всяком случае, сопутствует успех.

Справа от меня раздаётся стон. Повернувшись, вижу толстого лысого человека в алой одежде. Его пальцы унизаны перстнями, на груди — какой-то причудливый золотой медальон. Лицо выражает неподдельное страдание, глаза следят за действиями ловкого гладиатора. Ясно, что это распорядитель арены: он лишается ценных животных, за которых придётся заплатить из собственного кармана.

— Кто тот человек? — спрашиваю я его.

— Некий Тиберий, — отвечает толстяк сдавленным голосом. — Так он назвался.

— Откуда он?

— Из Ликии, мой император. Участвовал в мятеже. Сопротивляясь, зарубил шестерых легионеров.

— И его не казнили?

— Решили, что на арене он будет полезней.

— Похоже, не ошиблись.

Распорядитель выдавливает из себя кислую улыбку.

— Рад, что вам нравится, мой император.

Если гладиатор и победит, то долго на свободе не проживёт: месть толстяка настигнет его даже на улицах Рима.

Тем временем арена оказывается завалена истерзанными трупами и залита кровью. На ногах остался только Тиберий. Он уже расправился с третьей тварью и, пошатываясь, направляется к четвёртой.

Со стороны распорядителя доносятся проклятия: должно быть, он думает, что в рёве толпы их не слышно.