Федорец продолжал говорить:
— …Восстание — добрая штуковина, но в нашем селе мужики еще не дозрели до такого дела… Будем ждать, не полыхнет ли в другом месте… а мы… подключимся.
— Был бы запевала… А подголоски… всегда найдутся, — убеждал поп.
Ветер разрывал фразы на клочья, и, сколько Отченашенко ни напрягал слух, он уже ничего больше не мог разобрать.
Огонь в доме Семипудов погас: то ли там легли спать, то ли хозяин, вышедший на улицу проводить гостей, заметил незакрытую ставню и прикрыл ее. Снег как будто повалил гуще, стало темней.
Федорец с отцом Пафнутием направились на майдан, к поповскому дому, и вскоре растворились в молочно-белой метели.
Отченашенко постоял еще немного, глядя вслед своим врагам. Кулаки его сжались. Словно побитый, он побрел домой. То, что он услышал сейчас, взволновало и расстроило его — куркули не спят, готовятся к бою, пользуясь каждым часом промедления с его стороны. Плющ, Бондаренко, ветеринар и даже собственная его старуха жена, далекая от политики, — правы. Нужны самые решительные действия.
У хаты Макара Курочки маячила в слепящем снегу темная фигура. Отченашенко остановился, издали крикнул:
— Кто такой? — и опустил руку в карман; пожалел, что не взял с собой наган.
— Свои, — ответил человек, шагая ему навстречу. Голос, искаженный свистом метели, показался знакомым.
— Це ты, Василь?
— Я, тато.
Отченашенко подошел к сыну.
— Что это ты шастаешь по селу в такой час, полуночник?
— Услыхал я, шо вы вышли из хаты, оделся и побрел следом за вами. Не ровен час, убить могут запросто. На вас тут многие справные хозяева зуб имеют.
— Ну это ты зазря, кому я, старый чеботарь, нужен? — сказал Отченашенко безразличным тоном, а у самого в душе ворохнулось теплое чувство к сыну, который видел в нем не только отца, но и коммуниста, большевика, и своей грудью прикрывал его от врагов.
— Ничего не зазря, вы представитель советской власти в Куприеве. Вас охранять надо.
— Федорца видал?
— А как же, мимо проследовал. Говорил священнику: пока не поздно, надо зерно городским спекулянтам сплавить… А мы, пока они не вывезли хлеб, должны забрать его силком! — с каким-то молодым вдохновением выкрикнул Василь и будто стал выше ростом.
— Забрать, забрать… Будто сговорились вы между собой, твердите в один голос одно и то же. А как ты его заберешь? Еще, чего доброго, восстание подымут, перебьют незаможников.
ebooksa