Не целясь Балайда выпалил в окно. Вспышка оглушительного выстрела вырвала из темноты звериные, испуганные глаза, набор оскаленных ярких, крепких зубов. Человек, охнув, провалился вниз. Голубой умиротворяющий свет луны разлился по комнате, осветил шкафы, набитые книгами, и двух женщин, прижавшихся к стене.
— А, так ты вон какая шустрая… Стрелять удумала, клятая баба! — донеслось с улицы вперемежку с площадной бранью; залпом грянули три выстрела, и пули с хрустом впились в глиняную стену.
Не помня себя от ярости, точь-в-точь как это было с ним в гражданскую войну при первой атаке, Балайда за несколько секунд расстрелял обойму, проворно вставил в магазин новую. Пять гильз со звоном перекатывались на полу у него под ногами.
В суматохе он не слышал, как, стегая застоявшихся коней, умчались бандиты. А когда пришел в себя, саней на улице уже не было.
Сторожиха заткнула окно подушкой. В нахолодавшей комнате как будто стало теплей.
— Ложись спать, Марьяна, а я пойду закрою на прогоныч ставню, погляжу, может, я убил кого или поранил. Человеку помощь оказать треба, — опомнившись после возбуждения, тихо промолвил обессилевший Балайда.
— Помощь человеку? — зло усмехнулась Марьяна. — Эти человеки, попадись ты им на большой дороге, живьем тебя в землю закопают… Я этих человеков знаю, десять годков у Живоглотов была за наймичку. Настрадалась по самое горло.
— Нет, нет, никуда не ходи… Может, они караулят тебя, убьют. — Ангелина прижала Балайду к груди.
Они присели на узенькую железную кровать, доверчиво обняли друг друга. Балайде было холодно, его бил нервный озноб, он хотел отстраниться от Ангелины, но она его не пускала.
— Ты любишь меня?
— Очень, — ответил Балайда.
— Поцелуй меня.
Парень поцеловал.
— Смелый ты у меня. Один не побоялся четверых. — Пальцы молодой женщины зарылись в золотистых волосах Балайды.
— А чего мне бояться? Я ведь еще мальчишкой служил в партизанском отряде Иванова, потом в Красной Армии у товарища Буденного. Дрался с Махно и Деникиным.
— И ни разу не был ранен?
— Как видишь, ни разу, одна только цапина и осталась на теле от сабельного удара, но это не в счет. Да еще свежий след от твоих зубок.
— Везучий ты у меня. Я хочу поцеловать эту царапину.
Ангелина поцеловала возлюбленного в губы, потом в глаза. Нашла на плече твердый рубец шрама, прижалась к нему губами.
— Вот и конец нашей тайне, — сказала она. — Завтра все узнают про нашу любовь, про то, что ты ночуешь у меня… Ведь никто не поверит, если сказать, что это я стреляла в бандитов.
ebooksa