Она закусила губу, обдумывая что-то. Потом вскинула голову и, глядя на гостей увлажнившимися глазами, отрывисто произнесла:
– Идите спать, господа. Я должна побыть одна. Сказанное вами столь неожиданно...
Не в силах продолжать, она отвернула лицо, на котором сверкнула первая слеза, и махнула рукой:
– Уходите же, уходите!
Стараясь ступать на цыпочках, друзья избавили ее от своего присутствия.
Глава XVIII
Проснулись они на другой день уже довольно поздним утром. По какому-то недомыслию или, наоборот, по умыслу поместили их на ночлег в одну комнату с единственной кроватью, так что спать им пришлось под одним одеялом и на одной перине. Гоголь отклеился от жаркого тела поручика и встал. Серое небо висело за окном, как грязный занавес. Через двор брела простоволосая девка с ведрами на коромысле. Похоже, она таскала воду в баню, возле бревенчатой стены которой была сложена всевозможная хозяйственная утварь, а заодно и разный хлам, как водится на Руси.
Ничего польского или немецкого Гоголь за окном не заметил. Все выглядело как на любом помещичьем дворе: вездесущие куры, роющиеся в пыли, рассохшаяся колода возле конюшни, голый сад за дощатым забором, вдоль которого протянулись заросли сирени. Дворня лениво занималась своими обязанностями. Больше всего Гоголя удивило, что вдали десятка два мужиков маршируют по пригорку, подчиняясь неслышимым приказам того, кто исполнял обязанности командира. Ружья им заменяли палки, но действовали они довольно слаженно, что свидетельствовало о регулярности подобных упражнений. Гоголь разбудил товарища и позвал его посмотреть.
– Такое впечатление, что господин Верховский себе армию для обороны готовит, – рассудил Багрицкий, зевая во весь рот. – Только это ему не поможет. Он мой личный враг отныне. Такую женщину заставил плакать!
– Ты имеешь виды на его жену? – насторожился Гоголь.
– Она баронесса фон Борх, а не мадам Верховская, – отрезал Багрицкий. – Сама неоднократно указала на это.
– Мало тебе мадемуазель Милены было, Алексей!
– Ага, ты, кажется, ревнуешь, Николай! Напрасно. Впрочем, дело твое. Главное, чтобы ты не мешал мне. Я не вмешивался в твои отношения с Элеонорой, помнишь? Ожидаю от тебя такой же деликатности.
– Деликатность, гм, – буркнул Гоголь. – Даже странно слышать это слово применительно обстоятельствам.
Багрицкий стал перед ним, задрав подбородок.
– Знай же, мой друг, – пророкотал он, ударяя себя в выпяченную грудь, – что здесь бьется самое нежное и чувствительное сердце, какое только есть на свете. Женщины это понимают, поэтому не обходят меня своей лаской. Я не обидел ни одной из тех, кто доверился мне. И, смею заверить, никто из них не пожалел об этом, да!
Оставалось лишь развести руками, что Гоголь и сделал.
– Пойдем Верховского искать, – предложил он. – Может, приехал уже.
– Было бы хорошо, – сказал Багрицкий, выглядывая в окно. – Но это вряд ли.
– Почему ты так думаешь?
ebooksa