Совместные архиерейские богослужения совершались и в дни, связанные с юбилейными датами духовенства и другими значимыми церковными событиями.
Особенности церковной жизни русской эмиграции в Маньчжурии наиболее ярко характеризует благотворительная и миссионерская деятельность Церкви. По мнению одного из авторитетных авторов, изучающих историю православия в Китае, священника Дионисия Поздняева, забота о беженцах отодвинула на второй план собственно миссионерскую деятельность Русской Православной Церкви в Китае, которая в существующих условиях стала почти невозможной. Как считает исследователь, миссионерскую роль в этот период играла благотворительность – Церковь помогала всем нуждающимся, независимо от того, были они православными или нет{417}.
Однако сохранившиеся документы свидетельствуют о том, что и в это трудное время эмигранты из числа духовенства и монашествующих внесли свой вклад в проповедь православия в Маньчжурии. Несмотря на столь неблагоприятные для миссионерской деятельности условия (гражданская война в Китае, работа сектантов, советская пропаганда и нагнетание вражды к христианским миссионерам), их проповедь привлекала в храмы не только русских, но и местных жителей. Например, в 1929 г. в Богородице-Владимирском женском монастыре (это был единственный женский монастырь в Харбине) приняли крещение три китайца (инженер, драгоман городской больницы и сторож обители) и одна девица лютеранского вероисповедания{418}.
Особое место в жизни Харбинской епархии занимала работа по борьбе с сектантством. В своем рапорте на имя архиепископа Мефодия от 25 мая 1925 г. епархиальный миссионер протоиерей Василий Демидов докладывал о ситуации в Харбине: «Адвентизм представляет собою одну из самых воинствующих сект. Поддержкой материальной пользуется из Америки. <…> Успех пропаганды их сильно упал после моих бесед с их руководителем Бабенко. Многие адвентисты оставили секту и возвратились в православие. Ушла от них певица Каринская и быв[ший] их пресвитер Березовский. <…> Численность сектантов-адвентистов в Харбине не превышает 90 человек. <…> Уклонений из православия за последнее время не замечается. Баптисты… переживают период распада. Большой удар их работе нанесли лица, оставившие секту: артист Блохин, …секретарь шведско-американской миссии Забулянис, семья Никитиных, г-жа О. Г. Забелевич и многие другие. Все эти лица ушли из баптизма и разоблачили их тайную работу в публичном выступлении… и посредством печати <…> Недавно закрылась баптистская (американская) типография, и два проповедника уехали за границу. Оставил баптизм их проповедник Лещев и ныне стоит на распутье, не зная, куда примкнуть. В минувшем году были единичные совращения в секту, но сейчас не замечается. Численность баптистов по городу около 120 человек. Методисты…; все три церкви (в Новом городе, Модягоу и на Пристани) имеют всего 60 полноправных членов, в том числе более 20 человек учителей своих школ, прислуги и боев-китайцев. <…> Уклонений в методизм нет. Борьба ведется с ними посредством печатного слова и курсов»{419}.
В то же время с середины 1920-х гг. местом заметного наплыва сектантов, особенно методистов и адвентистов, стала Западная линия КВЖД. Их «призывные собрания» были открыты на всех крупных станциях, местных жителей заваливали ворохами сектантской литературы. Ситуация не могла не вызывать беспокойства, и по предложению архиепископа Мефодия 3 мая 1927 г. на линию выехала православная миссия из четырех человек во главе с епископом Нестором.
Первым пунктом остановки миссии была станция Бухэду, крупнейшая на Западной линии. Станция располагалась на невысокой сопке, на вершине которой в 1902 г. была построена деревянная крестообразная церковь во имя святой мученицы царицы Александры, вмещавшая до тысячи человек. Накануне и в день престольного праздника бухэдинской церкви миссионеры отслужили всенощную и литургию. Торжественная архиерейская служба, проповедь, хорошее пение хора, раздача апологетической литературы – все это привлекло в храм много молящихся. Несмотря на рабочий день, железнодорожные служащие были отпущены для участия в богослужении. В храме оказалось немало коммунистов, которые не только прикладывались к иконе и подходили к епископу под благословение, но даже приглашали архиерея к себе домой, что последним и было исполнено. Присутствовавший в Бухэду корреспондент газеты «Русский голос» писал, что под влиянием политических событий последнего времени в психологии «товарищей» произошел перелом. «В церковь ходят открыто, детей крестят, Пасху праздновали по-православному, а священники по всей линии отмечают небывалый наплыв коммунистов во время поста к исповеди и Святому Причастию»{420}.
9 мая миссия посетила поселок Якэши, в котором жили в основном беженцы из Забайкалья – казаки и инородцы. В 1926 г. совместными трудами М. М. Воронцова и местных жителей здесь была построена церковь-школа. Однако в Якэши «миссионерствовали» адвентисты – почти два года здесь проживал «библейский работник» поляк Врона, которому удалось переманить в секту одну семью. Однако во время приезда миссии жена новообращенного адвентиста крестила своего ребенка в церкви.
Затем миссионеры посетили беженские поселки Кацынор на реке Аргунь и Якэши, где служили в новом, пока не освященном храме, станцию Маньчжурия, Чжалайнор-копи и Хайлар, откуда вернулись в Харбин.
Приведенные факты неоспоримо свидетельствуют о том, что собственно миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в Китае все-таки была. Следует отметить только ее особенность – среди китайского населения она велась не в таком масштабе, как среди русских беженцев.
Что же касается благотворительной деятельности Церкви, то она действительно играла заметную роль в жизни русской эмиграции и сказать о ней необходимо особо. В конце 1920-х гг. несколько православных храмов Харбинской епархии были настоящими центрами благотворительности: Иверская церковь на Пристани, при которой существовал приют «Русский дом»{421}; Софийский храм, при котором было создано похоронное бюро, оказывавшее помощь при погребении одиноких и безродных людей; Скорбященский храм Камчатского подворья, основанный епископом Нестором и известный как Дом милосердия{422}.
Вопрос о появлении в Харбине Камчатского подворья, так же как и история Дома милосердия, заслуживают отдельного рассмотрения. В апреле 1927 г. епископ Нестор открыл в районе Модягоу новое благотворительное учреждение. Большая часть Модягоу, находившегося к юго-востоку от Нового города, была построена после Октябрьской революции русскими эмигрантами и была населена людьми умеренного достатка. Здесь, в доме 24 по Батальонной улице, и был учрежден Дом милосердия, куда переехал основанный епископом Нестором еще в 1923 г. приют для престарелых и больных людей с домашним храмом в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Первое сообщение о новом благотворительном учреждении было опубликовано в харбинских газетах 15 апреля.
Вскоре при Доме милосердия появился еще один приют, детский. Освящение приюта состоялось 27 ноября 1927 г. Первых насельниц, восемь девочек в возрасте от шести до девяти лет, поселили в светлых, просторных комнатах, которые раньше занимал священник.
Епископ Нестор ежедневно получал множество прошений о приеме в Дом милосердия, однако теснота помещения и ограниченность средств не позволяли принять всех нуждающихся. Тогда у епископа и его ближайшего помощника, священника Иулиана Сумневича, возникла мысль расширить помещение приюта, выделив из него церковь в особое здание. С постройкой при Доме милосердия церкви и расширением приюта следует связать и появление в Харбине Камчатского подворья, как стали называть Дом милосердия в 1928 г.
До настоящего времени опубликованные источники дату основания подворья указывают по-разному – с 1921 по 1925 г. Большинство авторов – митрополит Мануил (Лемешевский), А. Караулов, С. Фомин, О. Косик и др. считают этой датой 1921 г.{423}, т. е. год, когда, как утверждают исследователи, епископ Нестор приехал в Харбин. Однако указанный год не являлся ни началом окончательного переезда епископа Нестора в Харбин, ни датой основания им Камчатского подворья. Наиболее вероятно, что впервые епископ Нестор стал называть Камчатским подворьем Дом милосердия в Модягоу, и в 1928 г., после того как у Дома милосердия появились собственное здание и церковь, это название за ним закрепилось.
В эмиграции материальные средства на благотворительные нужды изыскивались по опыту дореволюционной России – с помощью благотворительных концертов, базаров, лотерей, кружечных сборов в храмах и на улице{424}. Большую помощь православным храмам Харбинской епархии оказывали разные благотворительные организации, такие как дамские кружки, сестричества и братства. Наиболее известными были Свято-Иверское Богородицкое братство; братство «Нечаянная Радость», основанное при Свято-Николаевском соборе (оказывало помощь инвалидам и др. нуждающимся); Софийское сестричество. Харбинская епархия имела на своем попечении детские площадки, школы, приюты. Один из таких приютов (Хайларский) действовал при украинской Покровской церкви.
В 1928 г. при Харбинском Епархиальном совете был организован Благотворительный отдел, главным направлением работы которого стало расширение деятельности приходских благотворительных организаций по оказанию материальной помощи бедным в каждом приходе и устройство в Харбине Епархиального дома-убежища. Предполагалось, что в доме-убежище будут жить престарелые лица духовного звания, а также все, кто будет нуждаться в помощи и призрении, в том числе дети-сироты. Здание дома-убежища площадью 100 квадратных сажен было построено в 1929 г. на церковном участке в Корпусном городке. Его освящение, в котором участвовали три архиерея, состоялось 3 ноября 1929 г.{425}
В качестве примера широкой благотворительной деятельности харбинцев стоит привести несколько эпизодов о помощи, поступавшей на имя епископа Нестора. Содержание Дома милосердия (двух приютов – для больных стариков и девочек-сирот) во многом зависело от личной энергии архипастыря, и поэтому он часто обращался с призывами о помощи к харбинцам не только во время проповеди с церковного амвона, но и со страниц местных газет. Нередко епископ Нестор проводил сборы по подписному листу или объявлял об устроении лотереи-базара. Во время первого сбора по подписному листу значительную сумму на дело благотворительности внесли китайские власти, японский генеральный консул, фирмы Чурина и Когана и многие другие известные жители Харбина. Одним из заметных жертвователей был староста Иверской церкви Г. Д. Антипас, владелец водочного завода. 19 декабря 1928 г., в день святителя Николая и престольного праздника Иверского храма, Г. Д. Антипас преподнес в дар храму напрестольный крест, выкупленный им у частного лица. Крест был вывезен из России и имел большую художественную ценность.
В конце 1928 г. желание помочь детям-сиротам выразила администрация кинотеатров «Атлантик», «Палас» и «Ориант», предоставив для них 300 бесплатных билетов на фильм «Современная мать». Епископ Нестор с благодарностью принял этот подарок и раздал билеты детям Дома милосердия, приюта для беспризорных, а также беднейшим ученикам различных учебных заведений Харбина. Часть билетов была передана в «Русский дом».
На Рождественской неделе епископ Нестор устроил в своей квартире благотворительный базар в пользу призреваемых и сирот Дома милосердия, куда харбинцы принесли всевозможные рукоделия и вещи. Все жертвователи призывались быть и покупателями. Не только в этот день, но и в другие дни базаров и лотерей настроение посетителей скромной богадельни было радостное. Помогали всем миром: и богатые благотворители, и простые верующие, которые стремились внести свой посильный вклад в благое дело.
Осенью 1929 г. население Маньчжурии потрясли события, связанные с так называемым «конфликтом на КВЖД». Обострение советско-китайских отношений в этот период было вызвано стремлением нового Национального правительства установить полный контроль над КВЖД и недовольством китайских властей тем, что Москва пользовалась доходами дороги для широкой политической деятельности, направленной на установление в Китае советского строя. Одним из направлений этой деятельности, отразившейся на жизни русского населения Маньчжурии, была борьба советской администрации дороги против всякого проявления религиозных чувств верующих. Так, из всех служебных помещений на КВЖД убирались иконы, советским подданным не разрешалось держать иконы в квартирах, были случаи увольнения со службы нарушителей этого запрета.
ebooksa