Шум ветра

Ребята выкрикивали какие-то бессвязные слова, подражая английским песенкам битлов, прихлопывали ладошками, топали ногами, визжали и подсвистывали.

Люся отчаянно танцевала в бешеном ритме, раскидывая руки и развевая по ветру прямые белокурые волосы.

Все неистовствовали, кричали.

Только один Юра грустно стоял в стороне с шахматной доской в руках.

В самый разгар танца прямо через стену перелетел большой моток новой веревки для белья и упал к ногам Люси.

Танец прервался. Юрка бросился к веревке, подхватил ее и запрыгал от радости.

— Молодец, Наташа. Спасибо! — закричал он на стену, откуда упала веревка. — Сдержала слово. Молодец.

Мальчишки обступили Юру, стали рассматривать веревку. Все хором закричали Наташе:

— Спа-си-бо, На-та-ша! Спа-си-бо!

Семерихин возвращался с работы. Подошел к своему бревенчатому домику в Филях, остановился у ворот, где стоял «Москвич». Взглянул на машину, погладил рукой радиатор, оставив полосу, смахнул пыль.

Решительно толкнул ногой калитку. Во дворе гуляли две девочки-близнецы, дочери Семерихина — Римма и Мира. Они играли с собакой, запрягали ее в старую детскую коляску. Услышали стук калитки и побежали навстречу Семерихину.

— Папка пришел! Папочка!

Отец присел на корточки, вынул из кармана леденцы, насыпал дочерям в ладошки.

— Золушки вы мои. С Барбосом играете?

Он ласково смотрел на девочек, на их растрепанные волосики, расцарапанные коленки.

— А где мама? Пришла?

Девочки сосали конфеты, укоризненно уставились на отца.

— Ты опять пьяный? — сказала одна.

— От тебя водкой пахнет, — сказала другая.

Семерихин рассердился.