Солнечная ночь

У меня сперло дыхание, губы задрожали. Ректор и Давид изумленно смотрели на меня.

— Объясни толком, в чем дело! — обнял меня за плечи ректор.

— Тавера подал тысячу заявлений — просил простить, поверить ему. Писал, что он хочет учиться, работать. Тысячу писем написал он! Никто ему не поверил, никто его не выслушал! Тогда он убежал, пришел ко мне, доверился мне и попросил помощи...

— Дальше? — спросил Давид.

— Дальше... Я, кроме Абибо, никого не знал. Пошел к нему, на коленях умолял поверить Тавере, не дать ему погибнуть. Он обещал помочь. И вот Таверу арестовали... Потом я пошел к Абибо. Его не было дома, или же был, но скрылся. Зачем ему скрываться, если он честный человек? Все равно я убью его.

Ректор долго молчал, водя карандашом в блокноте. Потом вдруг спросил, глядя в упор на меня:

— Ты веришь своему Тавере?

— Верю!

— Учиться, говоришь, хочет?

— Хочет!

— Сколько ему осталось?..

— Четыре года. Он говорит, что за четыре года кончится жизнь...

— За четыре года жизнь не кончается...

— Для него кончится!

— Как фамилия этого Таверы?

— Корсавели Тавера. То есть не Тавера, а Рамаз. Рамаз Корсавелн. Таверой мы его называли в школе.

— Рамаз Корсавелн, — ректор записал в блокноте. — А ты на каком курсе?

— На четвертом.

— Как ом учится? — обратился ректор к Давиду.

— Учится, — ответил тот с улыбкой.