Поэтому с утра на радость Басиме занимаюсь хозяйственными работами. Не желаю их видеть, противно даже думать о моём, так лопухнувшемся воинстве. Первым делом обустраиваю своё лежбище, совместное с Алиской укрытие. Она тут же развесила какие-то рюшечки, подстелила на солому покрывальце, стало уютнее, чем дома.
— До первого дождя, Алис…
— Ничо, коврик скатаю, а остальному ничего не будет, — отмахивается девочка.
Басима с пафосом и помпой с утра дарит мне сапёрную лопатку и тем самым делает мой день. Я по-настоящему счастлив. Отбил кромку, теперь натачиваю ржавым напильников и куском наждака. Кроме лопатки приготовила мне мотыжку под рост. Ей уже не так радуюсь, предвидя призыв к трудовым подвигам, но тоже в тему. Моя техническая вооружённость растёт. Пообещала ещё косу под рост изладить, но тут я уже репу чешу. Она что, весь объём сельхозработ на меня скинуть хочет? Впору не папахену ей деньги давать, а совсем наоборот. Ладненько. Зато есть железное основание трясти с Басимы ништяки по любому поводу. Про свои деньги ни слова не скажу, иначе от неё копейки не дождешься. Причем даже через два месяца, когда от пятисот рублей ни крошки не останется.
Я никуда не пошёл, так они вечером сами припёрлись. Мои самые первые новобранцы, светлорусый Петя, который вытянулся и стал заметно выше тёмнорусого Васи, что отстал от друга в росте, но не в силе.
— И как это получилось, что старшим не стал Виталик или Валера, а какой-то хмырь со стороны?
На прямой вопрос Вася отводит глаза, а Петя несёт несусветную хрень.
— Так он ведь это… сын председателя колхоза…
— Ч-е-в-о-о-о! — Так далеко я глаза никогда не выпучивал.
— Да хоть королевич, блядский мусор!!! Он — чужой, он ни разу с центровыми не дрался! — Это лютый треш! Вот это довод! Посреди стихийной детской демократии вдруг расцветает сословный феодализм с наследными принцами.
— Всё, идите нахер! Видеть вас не хочу!
— Ну, Вит-ё-о-о-к…
Начинается нытьё, которое меня парадоксальным образом успокаивает. Или я сам успокаиваюсь.
— Всё, идите. Завтра встретимся. Собирайте всех, но сразу предупреждаю: люлей я вам пропишу по самые гланды. За мной зайдёте.
Договариваемся о месте и времени, пацаны уходят. Почему-то успокоенные. Типа, шеф вернулся, теперь всё встанет на свои места, заколосится бурьян, и пирожные расцветут прямо на берёзах. Оболтусы.
Сцена 5. Возвращение блудного царя
— Не высовывайтесь, — командую своим клевретам, вытаскивая театральный бинокль, ничем лучшим пока не обзавёлся.
Мы спускаемся к тому пустырю на нашей выселковской стороне, назначенному быть нашей спортплощадкой. Местные, кстати, соорудили там футбольные ворота. И поле и ворота меньше канонических, но местный ландшафт большего не позволяет. Мы спускаемся по съезду, вырубленному в склоне бульдозером. Высота от дороги до поверхности склона доступна для нашего роста только в самом низу. Здесь и приникаю к брустверу с биноклем.
Мои клевреты кое-чего не понимают. Ещё больше, чем я. С ними проще…
— Парни, с чего начинается любая битва, и не только битва? Это одно из главных правил военной науки. Его нужно и в мирной жизни применять. С разведки всё начинается, с разведки…