– Встречу чужака – передам.
– Ты же, вроде, не из местных будешь?
– Из местных.
– Что-то не видел тебя прежде, приятель. Да и в целом… – Гриммсон шумно втянул носом воздух, – несет от тебя саквояжником.
– Никакой я не саквояжник, – с оскорбленным видом вскинулся Гуффин. – Я, вообще, ненавижу Тремпл-Толл, если хочешь знать! Глаза протри – я из Фли!
– Ладно-ладно, – примирительно поднял руки здоровяк. – Просто я тут всех знаю, а тебя уж точно запомнил бы.
– Я, может, тоже многих тут знаю, а тебя не помню! – ответил Гуффин и тут же сам понял, насколько странно это прозвучало, учитывая, что в Слякоти есть лишь одна переправа, и все в Блошинном районе знают, кто на ней работает.
Гриммсон залился лающим смехом.
– Забавный ты, мистер. Так откуда будешь: из Крысиного угла или из Трущоб-сквера?
– Из Трущоб-сквера.
– О, захаживаю туда изредка. Что, Бабуля Терпин все еще выгуливает своих крыс у моста Гротта? Хорошо помню эту ворчливую старую дрянь. Чтобы тебя ненавидел весь квартал – это надо постараться.
– Ну да. Вчера только видел ее. Пожелал ей сломать себе ногу.
– Вчера? – удивленно поднял бровь мистер Гриммсон.
– Ну, или позавчера… – осторожно ответил Гуффин, почуяв неладное.
– И как тебе это удалось, скажи на милость, если старуха померла еще прошлой зимой? – Гриммсон выразительно глянул на пассажира, и тот принялся клясть себя на чем свет стоит: попасться на такую простую уловку! – Ее загрызли собственные крысы. Она даже их умудрилась вывести из себя.
– И что? – Хоть шут и понимал, как сглупил, но идти на попятную – это значило признаться во лжи. – Тоже мне новость! Как будто я не видел, как ее хоронили. Да я был одним из тех, кто подложил Бабуле Терпин трупных червей в гроб! Я ж не про нее саму говорил…
– Это как? – округлил глаза переправщик.
– Ты же помнишь, какой она была злобной? – Мистер Гриммсон кивнул, и шут продолжил: – Так вот, на третий день после похорон она вернулась. Ну, не сама, ясное дело, а ее… призрак.
Гуффин и Гриммсон одновременно суеверно сплюнули через плечо.
– Призрак? – пораженно повторил перевозчик, и они с шутом снова сплюнули.