– Ну да. Ее злобный дух бродит по мосту Гротта ночами, ворчит, стенает и выгуливает дохлых крыс – волочит их за собой на поводках.
– Ну надо же! Вот ведь невидаль!
Шут попытался угадать, понял ли Тедди Гриммсон, что он лжет: любой здравомыслящий человек ни за что бы не поверил в подобные россказни. И перевозчик, разумеется, не поверил ни единому слову.
– Мертвая старуха бродит по мосту… жуть! – сказал он тем не менее. – Если кто и вернулся бы с того света, чтобы портить жизнь соседям, то это была бы Бабуля Терпин. Я тебе верю. Сразу видно, что ты из местных, приятель…
Шут самодовольно кивнул и отвернулся.
Гриммсон высунулся из окна и перещелкнул рычажок на фонаре – тот мигнул пару раз. Гуффин не заметил, как в ответ мигнул далекий огонек на берегу, к которому ползла кабинка.
Гуффина его подозрительные манипуляции не волновали. Он глядел на воду и раздумывал о своем.
Кувшинки покачивались и расползались в стороны. Но ведь кабинка не плыла по воде… что же их тогда разгоняло?! Шуту вдруг показалось, что их что-то преследует. Его страхи вернулись.
«Что это там такое в воде?» – подумал он, наклонившись ниже и пытаясь рассмотреть что-то, но ничего так и не увидел, кроме своего раздраженного отражения.
– Это не он. – Мистер Гриммсон усмехнулся и выдохнул очередное облако дыма.
– Что? – Гуффин повернул к нему голову.
– Ты, верно, думаешь, что это там в воде?
– Ничего такого я не думаю, – поморщившись, солгал шут.
– Все слышали о том, кто живет в Слякоти, – продолжил Гриммсон, пристально глядя на пассажира. – И я говорю не о жабах да лягушках.
– Блютэгель, – кивнул Гуффин и вновь высунул голову из кабинки.
– Мистер Блютэгель, мистер Слякоть, Папаша Личчи – у него много имен.
Гуффин задумчиво сказал:
– Один мой приятель рассказывал, что его кузен однажды забрел сюда ночью и…
– Дай угадаю: его сожрали?
Гуффин закашлялся, пытаясь протолкнуть вставший в горле ком, а Гриммсон добавил: