Десс облегченно вздохнула – Рикардо никуда не делся. Он все так же добросовестно нес свою вахту. С другой стороны, а куда ему было идти? Роли, принятые на Шпиле, оставались за своими исполнителями на долгие-долгие годы, и только самые чрезвычайные из трагических обстоятельств могли порушить привычный порядок. Возможно, подобные обстоятельства были не за горами.
Десс приоткрыла дверь и смущенно заглянула внутрь.
– Здравствуй, шляпка! – рассмеялся Рикардо.
Десс еще раз с облегчением выдохнула. Помнит! Он помнил ее!
Его смех был мягким, как шелест книг. Интересно, он когда-нибудь повышал голос? Наверное, он мог изредка побранить тех, кто неаккуратно обращался с томами или проносил в каталог неприкрытую свечку. Что, в свою очередь, было практически невозможно, невообразимо и в чем-то немыслимо. Во-первых, Беглецам не свойственно было подобное безрассудство – Шпиль был коммуной единомышленников, а не портовым городом или университетом для отпрысков богатых родителей. Люди здесь берегли то, что имели. Во-вторых, сам Рикардо, случись похожая неприятность, сумел бы найти к нарушителю дипломатичный подход. Он всегда решал проблемы словами, а не конфликтами.
– Заходи, робкая шляпка! – подбодрил ее Рикардо.
Деспона послушно шагнула внутрь и прикрыла за собой дверь.
Она улыбнулась ему и тут же уставилась в пол.
– Дай угадаю, Деспона ДиМарко, – он придал своему голосу комичную суровость. – Тебе стыдно? Ведь так? Отвечай!
Деспона тут же подняла глаза и ответила ему не менее хмурым взглядом.
– Вот уж нет! – заявила она.
Теперь рассмеялись уже оба.
– Ах, Деспона! – Рикардо покачал головой. – Шутки-шутками, но ты могла бы почаще навещать старого архивариуса. Я скучал по тебе!
Старого? Деспона закатила глаза. Кто бы жаловался! Да, в его густой некогда черной бороде было все больше проседи и, да, в уголках его глаз появились морщинки – что вполне могло бы быть следствием постоянного чтения, и возраст тут был не при чем!.. Но назвать себя старым!? Немыслимо! Рикардо был все так же пружинисто бодр, как и в первый день их знакомства несколько лет тому назад, а его небольшой животик говорил скорее об общей сердечности его естества, нежели о злоупотреблении десертами, коих на Шпиле всегда было в достатке.
– Нарываешь на комплимент? – Десс осуждающе покачала головой.
– Вовсе нет! – укорил ее Рикардо. – Уж в твоем добром расположении я не сомневался никогда, пусть даже ты и продолжаешь держаться своей берлоги, прекрасная ты прогульщица! Но я очень рад, что ты наконец выбралась из четырех стен. Посмотри, до чего чудесный день!
– Он чудесный только потому, что так решил Фавр, запрограммированный случай или кто-то еще из числа тех, кто отвечает у нас за погодные капризы, – возразила Деспона. – Вот если бы он был чудесным исключительно по своему собственному разумению – только потому, что ему так заблагорассудилось, а не потому, что кто-то его надоумил, – то я бы с радостью разделила с ним доброе настроение. Но сейчас – нет, извините.
– Что я слышу? – улыбнулся Рикардо. – Диссидентские мысли? Неужели тебе надоело на Шпиле? Десс, я не могу поощрять подобные речи в стенах моего заведения!
– Что, у тебя теперь тоже нельзя говорить правду? – отшутилась Десс, подавляя небольшой и внезапный прилив страха. Мало что менялось на Шпиле… помимо вещей, незаметных глазу. Невидимые метаморфозы происходили здесь на ежедневной основе.
– У нас везде можно говорить правду, ты же знаешь, – подмигнул ей Рикардо.
ebooksa