Дороги богов

22
18
20
22
24
26
28
30

 Вдоль центральной дорожки, по которой пошла Жанна, безмолвно застыли статуи. Ночной воздух принес прохладу, перекликались летние птицы.

– Я рад встрече.

 Она услышала и узнала голос Гевальта еще за два десятка шагов. Взволнованно застучало сердце.

– И это взаимно.

 Точно молния прошила Жанну насквозь! Собеседницей князя была Мария де Гинейро. Кровь бросилась в лицо: Раск не врал.

 «Да что это со мной?» – Подумала лоринка. – «Нужно поскорее уйти, меня все это не касается!»

 Но ноги сами понесли ее на звуки голосов. Пара сидела в уютной беседке. Густые заросли вьюна скрывали говорящих. Жанна приросла к стволу ближайшего дерева, прижалась щекой к шершавой коре.

– Твои речи полны чувств, как всегда. – Весело прозвенел голос Марии. – Ты не изменился.

– Почему я должен стать другим? – Ласково и тягуче поинтересовался князь. – Я все так же верен себе и своим принципам.

– Прошло столько времени, я думала…

– Ничего не изменилось, верь мне! Я счастлив видеть тебя.

 Жанна крепко зажмурилась и закрыла рот рукой, чтобы не закричать! Ярость застила глаза, хотелось кинуться в этот уютный альков и… И что? Потребовать объяснений? Признаться, что поверила в искренность чувств и была готова нарушить клятву ради плотского удовольствия? Девушка представила, как рассмеется княгиня де Гинейро, а Фауст презрительно бросит ей, что "смертные должны знать свое место"!

 Все закружилось перед глазами, на душе стало темно и тошно.

 Королева бесшумно, насколько позволяло ее эмоциональное состояние, бросилась прочь. Почему-то хотелось упасть на землю и рыдать от обиды и отчаянья.

 Эрик Раск проводил глазами заплаканную Жанну, тяжело вздохнул. Ему было неприятно от сделанного, но Кейн желал всеми средствами устранить любого, кто посмеет встать между ним и королевой.

 Секретарь выждал минуту и отправился на поиски лоринки.

 ***

– Что бы ты ни говорил, ты изменился. – Глаза Марии лучились светом. – Как же твое презрение к смертным?

– Здесь я верен себе. – Усмехнулся Фауст.

– А как же королева? – Мария кокетливо потупила взор. – Ее ты кажется, боготворишь.