Последствия

Слава отодвинул от себя мужчину, его место занял готовившийся прийти на помощь, из-за чего быстро вставший, Пётр Семёнович, а сам, повелительно развернув Клавдия, увёл его.

– Пусти, запятнано теперь ведь наше имя.

– Да, да, в прямом смысле кстати. Тебе лицо не жжёт?

За тот час до пробуждения, Клавдий уткнулся лицом в подушку, так он, заметив белое пятно с вкраплениями красного и синего, дотронулся до лица и, нащупав на нём ещё сильнее размазанную смесь, не додумался её смыть и побежал искать виновного.

Слава повёл короля в душ.

– Придумал, как достанешь карту? Нет? Ну да у меня план. – затараторил мужчина в коридоре, не уступая ответу Клавдия. – Это образ. Детали сам додумаешь. Павел Анатольевич сначала подходит к Коле (надо ему для красоты кличку придумать, но после), потом к Петру Семёновичу, потом к тебе. Значит его карточка предпоследняя. Ты кровать уже заправил? Расправь. Но только не просто, а с предлогом: допустим, тебе стало холодно, и ты ввернулся в одеяло. Когда Павел Анатольевич придёт, одеяло должно лежать неровно, со складками и буграми, но натуральными. Он положит все карты на кровать, твою возьмёт в руки. Ответишь на пару вопросов, потом я его отвлеку, а ты вытащишь карту и засунешь под одеяло.

– И пусть так будет, но

Рядом есть другие пары глаз,

Что с ними делать, если они в нас

Уставятся непреклонимо?

– Я отвлеку всех. – ответил Слава, оглядывая поворот коридора.

– И как, позволь узнать?

– А если я скажу, ты так не удивишься. Эмоции должны быть натуральными, а играть ты не умеешь. Ты быстро спрячь карту, а потом на меня посмотри.

– Да пусть деяньям нашим сопутствует удача!

– И без неё справимся. – посчитал долгом отозваться Слава, считавший судьбу и то, что её нельзя изменить, мифами.

В туалете Клавдий сначала долго перед зеркалом отскребал присохшую к коже пасту, Слава не вытерпел (скоро начинался обход), подсунул его голову под кран и несколько секунд держал её под водой. Как только физик убрал руку с его шеи, король выскочил из-под потока и взревел на мужчину, но Слава продолжил улыбаться и провёл по щеке Клавдия рукой – размокшая паста осталась на его пальцах. Король стих и самостоятельно подставил голову под кран – через минуту паста была смыта, но лицо осталось красным от ожога.

В «Небуйной» царило умиротворение, пары шумели между собой, и на лице Коли высохли слёзы. Клавдий замотался одеялом и до обхода просидел с Гертрудой, Слава сразу завернул к кровати Лизаветы. Зашёл Павел Анатольевич. Заговорщики напряглись, но не терялись. Следую уставу, когда врач закончил с Колей, и подошёл к Петру Семёновичу, Клавдий сел на свою кровать, разбросав по ней края одеяла. Новый рельеф кровати показался Славе недостаточно непредумышленным.

« – Ровней надо, слишком собрано у края.

– А если поймают, про нас расскажет.

– Мою причастность к этому слова сумасшедшего не докажут.» – высказавшись Интерну, Слава себя более упокоил.