Все лгут

– Знаешь, – проговорил он, – мама очень, очень плохая.

– Иди сюда, хороший мой, – отозвалась я, немного подвинувшись, чтобы Винсент тоже мог сесть.

Винсент шумно плюхнулся на кровать.

– Здорово, – с улыбкой сказал ему Том. С Винсентом он всегда был очень мил.

Винсент скорчил рожу и посмотрел на меня.

– Мама говорит, что мне два дня нельзя играть в «Геймбой».

– Что ты натворил? – спросила я, едва сдерживая смех.

– Ничего, – пробубнил Винсент, болтая ногами над полом.

– Ну, что-то ты должен был сделать.

– Вообще-то, – начал Винсент, – виноват был не я, а Густав. Густав из второго «Б». Это он все начал.

– Иди сюда, – позвала я, улегшись на спину и раскинув руки.

Винсент немного поколебался, но все же улегся сверху. Над ухом я ощущала его частое влажное дыхание, а биение его сердечка отдавалось в моей собственной грудной клетке.

Я сомкнула руки вокруг Винсента.

– Теперь мы с тобой – гамбургер, – заявил он.

– Верно, – подтвердила я. – Лучший в мире гамбургер.

Так этот кубик и прописался в моем комоде.

Трава не имела ни малейшего отношения к Пито, да и ко мне тоже, если честно.

Пакетик принес Том, но даже если бы я рассказала об этом, Мария никогда бы мне не поверила. В ее картине мира Том был сказочным принцем, а я – сучкой, которая его не заслуживала. Была самоуверенной девкой, которая даже не пожелала снять упаковку с его букета роз, не выказывала желания трепаться по телефону, когда он звонил, и закатывала глаза, когда Мария расписывала, какой Том прекрасный, замечательный и идеальный.

А что же Пито?

Пито был обыкновенным неудачником из пригорода. Он был добряк, немного тугодум и – если совсем откровенно – довольно скучный тип. Что привлекало меня в Пито сильнее всего и что, несмотря на все его минусы, оправдывало проведенное с ним время – это абсолютно неадекватная реакция Марии на его присутствие. Стоило ему переступить порог нашего дома, она практически теряла дар речи. Однако в конце концов все это перестало меня забавлять. В итоге он надоел мне так, что я даже смотреть на него уже не могла.