Все лгут

– Non, non, non.

Слезы снова появились у меня на глазах, и захотелось, чтобы кто-нибудь утешил меня.

Но папа Самир и Ясмин остались у обрыва, хотя там могло случиться все что угодно.

А мама была на девичнике, на который детей не пускали.

А я был совсем один в темном доме посреди ночи.

И тогда я крепко зажмурил глаза и прижал руки к ушам.

17

Когда я проснулся, еще было темно. Я услышал незнакомые голоса в кухне и сразу вспомнил, что случилось. Вспомнил шприц, и лес, и облако, которое закрыло луну, и ветку, треск которой был похож на выстрел из пистолета.

Мне снова стало страшно.

Я сел в кровати и включил ночник.

Если включить мой ночник, он начинает крутиться, показывая картинки разных животных, и мне это нравится, потому что от этого я успокаиваюсь.

Но в тот раз ночник мне не помог.

Я посмотрел на ноги. Одна ступня была немного грязной, и несколько травинок застряло между пальцев. Я вытащил их, захватил с тумбочки «Геймбоя» и пошел в кухню.

Мама и папа Самир сидели за столом вместе с двумя полицейскими – я понял, что это полицейские, потому что на них была форма, совсем как по телевизору. Это были дядя-полицейский и тетя-полицейский.

– Мама? – позвал я, потому что полицейские заставили меня волноваться, а у мамы обычно получалось успокоить.

Мама поднялась и подошла ко мне:

– Ничего страшного, солнышко. Пойдем в твою комнату.

Она взяла меня за руку и повела к лестнице. А потом рассказала, что полицейские решили, что с Ясмин могло что-то случиться.

Я снова вспомнил и про иголку, и про утес.

Я довольно долго размышлял – иногда со мной такое случается.