– Ну, пожалуйста, не очень.
– Только ты вот что скажи: сам ты сочинил свою эту глупость или заимствовал от кого и повторяешь?
– Позволь, однако я, кажется, ничего оскорбительного…
– А ну тебя, – прервал Логин и отвернулся от него.
Андозерский злобно усмехнулся. Язвительно подумал: «Не нравится, видно!»
Слова о казачке он слышал от Мотовилова, счел их чрезвычайно остроумными и повторял всякому, кого ни встречал, повторял даже самому Мотовилову.
Дома Логин нашел приглашение на обед к Мотовилову; были именины Неты. По дороге встретил Пожарского. Актер был грустен, но храбрился. Сказал:
– Великодушный синьор! Вы, надо полагать, направляете стопы «в ту самую сторонку, где милая живет»?
– Верно, друг мой!
– Стало быть, удостоитесь лицезреть мою очаровательную Джульетту! А я-то, несчастный…
– Что ж, идите, поздравьте именинницу.
– Гениальнейший, восхитительный совет! Но, увы! Не могу им воспользоваться, – не пустят. Формально просили не посещать и не смущать.
– Сочувствую вашему горю.
– Ну, это еще полгоря, а горе впереди будет.
– Так тем лучше – значит, «ляг, опочинься, ни о чем не кручинься»!
– А великодушный друг сварганит кой-какое дельце, а? Не правда ли?
Пожарский схватил руку Логина, крепко пожимал ее и умильно смотрел ему в глаза, просительно улыбался. Логин спросил:
– Какое дело? Может, и сварганим.
– Будьте другом, вручите прелестнейшей из дев это бурно-пламенное послание, – но незаметным манером.
Пожарский опять сжал руку Логина, – и сложенная крохотным треугольником записочка очутилась в руке Логина. Логин засмеялся.