Но вот, солнце сквозь тучи, сквозь рой мрачных и злобных мыслей снова засияли лучистые, доверчивые глаза. Анна глядела на него и говорила:
«Любовь сильнее всего, что люди создали, чтобы нагромоздить между собою преграды, – будем любить друг друга и станем, как боги, творить, и создадим новые небеса, новую землю».
Так колебался Логин и переходил от злобы и отчаяния к радостным, светлым надеждам. Всю ночь не мог заснуть. Сладкие муки и горькие муки одинаково гнали ночное забвение. Уединение и тьма были живы и лживы. Часы летели.
Лучи раннего солнца упали в окно. Логин подошел к окну, открыл его. Доносились звуки утра, голоса, шум. Хлопнули ворота, – звонкий бабий голос, – пробежала звучно по шатким мосткам под окнами босая девчонка с лохматою головою. Холодок передернул плечи Логина. Начиналась обычная жизнь, пустая, скучная, ненужная.
Глава тридцатая
Андозерскому казалось необходимым отомстить Анне, доказать, что отказ нисколько не огорчил его. На другой же день Андозерский отправился овладеть рукою Клавдии.
Клавдия была бледна, смущена. Открытая беседка в саду, где она сидела с Андозерским, веяла знойными воспоминаниями. И солнце было знойно, и воздух горяч, и первые пионы слишком ярки, и поздние сирени раздражали приторным запахом. Песок дорожек досадно сверкал на солнце. Зелень деревьев казалась некрасиво глянцевитою. Сквозь запахи зелени и цветов пробивался далекий запах городской пыли.
Клавдия сложила руки на коленях, смотрела в сад, рассеянно слушала красноречивые объяснения Андозерского. Наконец он сказал:
– Теперь я жду вашего решения. Клавдия повернула к нему расстроенное лицо и бледно улыбнулась. Сказала:
– Вы ошиблись во мне. Что я вам? Я не могу доставить счастия.
– Одно ваше согласие будет для меня величайшим счастием.
– Немногим же вы довольны. Я иначе понимаю счастие.
– Как же? – спросил Андозерский.
– Чтоб жизнь была полная, хоть на один час, а там, пожалуй, и не надо ее.
– Поверьте Клавдия Александровна, я сумею сделать вас счастливою!
Клавдия улыбнулась.
– Если бы это… Сомневаюсь. Да и не надо, поверьте, не надо. Я не могу дать вам счастия. Правда!
Клавдия встала. Встал и Андозерский. Его голова закружилась. Испытывал такое ощущение, как если бы перед ним внезапно открылась зияющая бездна. Воскликнул:
– О моем счастии что думать! Одно мое счастие – чтоб вы были счастливы, и для этого я готов на всякие жертвы. Без вас я – полчеловека.
Клавдия посмотрела на него с улыбкою, ему непонятною, но опьянившею его. В эту минуту был уверен, что искренно любит Клавдию. Жажда обладания зажигалась.
ebooksa