– Вроде бы как звёзды собирает… – справляясь с дрожью в голосе, пробормотал Ананд.
– Только зачем они ему?
– Боюсь… боюсь, Сиб собирает звёзды, чтобы… чтобы стать артифексом!
Сиб слышал их разговор, даже находясь далеко-далеко от Ананда и Рашми, но к ним он вышел быстро, словно был тут, рядом.
– Где мои манеры: простите, что не поприветствовал вас, родители мои! Отец Ананд, матушка Рашми, – ответил Сиб каждому быстрым поклоном головы, голос его басил с отвратительнейшей сладостью. – Прости, мамочка, но ты стояла у меня на пути, на пути к моему совершенству, и поэтому мне пришлось превратить тебя в лютик. Наш папуля вроде любит цветы. Ты же не будешь на меня ругаться, папа Ананд?
– Преврати её обратно в тигрицу! – взревел Ананд, выпячивая грудь.
– К сожалению, я не могу, папа Ананд. Точнее, могу, но не хочу, – гадко рассмеялся Сиб, его смех походил на скрип старой мебели. – Вынужден откланяться – меня ждут дела, – он уже собрался продолжить обряжаться в звёзды, как вдруг обернулся, выпустил свои длинные и тонкие, как рыбьи кости, клыки и спросил: – Вы же никого не привели с собой из взрослых, так? Нет? Ну и чудненько. Никуда не уходите – скоро вернусь.
– Я не разрешаю тебе становиться артифексом! – бросил ему вслед Ананд. – У нас уже есть артифекс – Белая мать-тигрица. Другого нам не надо. А ты… ты должен знать своё место!
Слова Ананда рассердили Сиба – и вот он уже на расстоянии броска от Ананда.
– В том-то вся и беда, что я не хочу знать своё место! – плевался ядом Сиб. – Мне противно даже думать о той связи, что существует между тобой, мной и твоей подругой! Я хочу быть сам по себе, чтобы у меня не было никаких родителей, чтобы меня никто никогда не создавал! Я желаю одного – быть сам себе создателем! Я тут подумал и решил, что оборвать наши связи мне будет мало. Но если я стану выше и главнее всех, быть может тогда я смогу наконец избавиться вообще ото всех связей. Не будете мешаться у меня под лапами и – возможно, но только возможно! – я сохраню вам жизни.
Сиб разбежался по колыбели и вернулся к звёздам, только теперь он собирал их споро, второпях, нанизывая на копьё и развешивая на себе.
– Что нам делать, Ананд? – пропищала напуганная Рашми у Ананда на лбу.
Ананд ответил не сразу; мысли путались в его голове, и он начал распутывать их вслух:
– Почему Сиб превратил тебя в цветок? Чем ты ему помешала?
– Ничем, ничем я ему не мешала! – трясла лепестками Рашми. – Я всего лишь искала тебя. И тут появился Сиб и превратил меня… – вместо слёз с её лепестков сыпалась пыльца. – Как мне стать обратно тигрицей, Ананд?
Ананд собрался с духом и сказал:
– Сиб сказал, что может, но не хочет превращать тебя обратно в тигрицу, но… Но наши творения не умеют делать того, что не умеет их создатель! Может быть, с искрой я…
И тогда Ананд закрыл глаза и представил перед собой прекрасную маленькую тигрицу Рашми: такой, какой он увидел её в день их знакомства: её белую, как морская пена, шерсть, изящные штрихи её чёрных полосок, её усики – россыпь инея на травинках. Будто растушёванный чёрный нос с такими пупырышками, маковыми зёрнышками. Ушки – два вывернутых лепестка пиона. И её глаза – два золотых камушка – под синей повязкой с вышитыми на ней золотой нитью широко открытыми глазками-обманками. Ананд словно на мгновение очутился под палящим солнцем Бенгардии – это в его душе зажглась искра.
И когда он открыл глаза, перед ним была Рашми.
– Ты настоящая! Ты та же, что и прежде! – ликовал Ананд.
ebooksa