— Какую амнистию?
— Для нас… кто скитается в лесах.
Бандиты ищут пути для отступления. Они видят: бороться с народом бесполезно.
Внимательно выслушав его, бандиты стали совещаться. Белов ждал, чувствуя, как лесная сырость проникает сквозь портянки. Он не думал о смерти, но о нефти и Миловановой он тоже не думал. Было обидно, что не захватил нагана. И еще в нем жило странное чувство — будто все это происходит не с ним, а с кем-то другим, лишь немного ему знакомым.
— Вот что мы решили, — сказал бандит с винтовкой. — Отпускаем тебя. Поторапливайся, пока не передумали.
У Белова не шевельнулось чувства благодарности к этим людям — не от хорошей жизни они стали такими добрыми. Садясь на коня, он усмехнулся: придется догонять Милованову без сапог!
Шаймурат не удивился, когда узнал, что Милованова уезжает. Он это предвидел. Женщина не может надолго увлечься человеком или работой. Она сердцем решает, а мужчина — разумом. Поэтому решения мужчины более тверды и долговечны.
Старику нелегко расставаться с ней. Хороший человек, чистая душа! Но он ничем не проявляет своих чувств.
Показная радость не настоящая. Горе нельзя излить слезами. Настоящая тоска — в молчании, когда никто не знает, как изнывает твоя душа.
Старик догадывается — не по доброй воле уезжает Людмила Михайловна, но о причине отъезда не спрашивает, не положено мужчине проявлять любопытство.
С одним не согласен Шаймурат: почему одни люди становятся начальниками над другими? Став главным, человек увольняет с работы другого человека, судит его, сажает в тюрьму, даже выносит смертный приговор, точно это он дал жизнь казненному. Никто не имеет права отнимать жизнь у человека!
Людмила будет жить в городе, в высоком доме. Обзаведется семьей и забудет, что на свете живет Шаймурат… Нет, не забудет! Нельзя выбросить из памяти того, кто с тобой из одного котла ел.
Сняв буденовку и ослабив вожжи, старик предается размышлениям.
Когда тебе всего восемнадцать лет, думает он, то тридцатилетний кажется пожилым человеком. Но и в тридцать лет сердце бьется с юношеской прытью, и сумасбродная молодость твоя горделиво взирает на сорокалетних как на людей, оставивших позади самую красивую пору жизни. А что думают сорокалетние о тех, кто старше их вдвое?
Счастье не только в юности. И в восемьдесят лет человек чувствует себя счастливым, когда у него ясная голова и здоровое сердце.
Старость — это не только борода и ревматизм. Человек, дальше других прошагавший по тропинке жизни, больше других испытавший радостей и горестей, человек, давший жизнь близким, а может быть, и отнявший в бою жизнь у врага, — вот что такое старик. Старик с высоты лет спокойно взирает на суету жизни. Он умеет относиться к людям снисходительно. И Шаймурат пользуется этим своим правом.
В последнее время он так стал говорить о начальнике своем, Казимире: «Начальник — не начальник».
А Хамзиным гордится: «Ученый человек, все секреты Урала знает».
Белов смущал Шаймурата с самого появления. Но все же он раскусил главного геолога: «У него кошачья хватка, а взгляд беркута!»
В устах Шаймурата это высшая похвала.
ebooksa