Лебеди остаются на Урале
Усталый и издерганный Белов, с трудом сдерживаясь, сказал:
— Зачем еще собрание? У нас и так слишком часто по любому поводу собирают людей. Это нерациональная трата энергии. Мы ведь уже обо всем договорились. Вы знаете, у древних башкир был замечательный обычай: на собрании племени оратор во время выступления стоял на одной ноге, это невольно заставляло его говорить коротко. А что касается многословных постановлений, то я хотел бы сослаться на пример древних греков. Всякий, кто хотел внести какое-либо нововведение, выходил к народу с веревкой на шее. Если его предложение не находило всеобщего одобрения, то веревка немедленно приводилась в действие.
Ага Мамед, услышав подобную ересь, даже отступил на шаг и удивленно посмотрел на главного геолога.
— Так продолжаем бурить?
— Обязательно! — твердо ответил Белов. — Надо смелее смотреть вперед. Речь идет не только о четвертой буровой, а о строительстве сотен новых буровых, об организации своего собственного треста.
— Значит, благоприятные показатели? — кивнул Ага Мамед в сторону лаборатории.
— Да, благоприятные…
— Придется нам задержать этих лебедей! — загорелся начальник конторы.
Белов не понял:
— Каких лебедей?
— Так у нас в Баку называют качалки, которыми сосут нефть.
— Задержим лебедей! — засмеялся Артем Алексеевич.
— Из Перми к нам выезжает специальная комиссия для ликвидации конторы… — вмешался Хамзин.
— Не пускать ее сюда! — сказал Белов.
— Как не пускать? — удивился Хамзин.
— Очень просто. Воспретить им появляться здесь, пока мы бурим. — Взглянув на Шаймурата, он весело добавил: — Вот спроси у Шаймурата, как можно не пускать комиссию, которая намерена нам помешать бурить!
И с этими словами он поднялся на площадку буровой.
Тысячи дорог ведут не туда, куда стремится человек. Только одна тропа ведет к цели, и надо уметь ее выбрать.
До самой старости Шаймурат искал свою тропу. Когда пришли геологи, он решил, что, наконец, она найдена. Он попал к счастливым людям, занятым большим делом. И вот теперь эта надежда улетучилась, как дым. Дым — и только. Шаймурат никому не нужен, хотя и получает по-прежнему свое жалованье как конюх. Казимир уехал. Он не нашел здесь своего места. А человек без дела — это мертвый человек!