— Я голодна как волк! Давайте все, что есть!
Мужчине простительно сравнивать себя с волком, а женщине это совсем не подобает.
— Медку хочешь?
— Кто же откажется от него! — рассмеялась она.
Старику больше ничего и не нужно; он ласково заботится об этой чужой внучке.
Шаймурат ставит перед ней банку с медом — потчует ее гостинцем, присланным из Карасяя.
— Давно поила лошадку? — спохватился он.
— Часа три назад. Надо сейчас напоить, бедняжке досталось…
Старик назидательно говорит:
— Если гнала лошадку, сразу поить нельзя. Совсем без ног останется. Пускай остынет.
— Гнала, — подтвердила она, принимаясь за чай. — У меня опять находка.
— Золото нашла?
— Пробу нашла. Это лучше всякого золота.
Старик разочарованно вздыхает.
— Камень, да еще какой!.. Наши дома?
— Казимир поехал в район. Сагит пошел к землекопам.
Войдя в палатку, Людмила довольно улыбнулась: чисто, прохладно. Хотя она и пыталась «выжечь каленым железом» свои «интеллигентские привычки», однако никак не могла отучить себя от уюта. Любила свежие простыни, цветы в баночке и даже хорошие духи…
Бросившись в постель, взяла дневник. Тут и слезы и смех. Даже по почерку видно, какой у нее неровный характер: то девичий восторг, то страх перед будущим. «Глупая ты еще!» — пожурила она себя.
Перелистала несколько страничек, задержавшись на одной, прочитала:
«6 мая.