— Простите, быть может, мне заняться подготовкой будущих участков?
— Пока не стоит… А впрочем, займитесь. Потом мне покажете.
Белов с любопытством следил за тем, как Людмила Михайловна поспешно собрала карты, резко поднялась, чуть не опрокинув стол, и вышла из палатки. «По-женски показала, что недовольна моим появлением, — улыбнулся он. — Что ж, мне не привыкать. Не могу похвастаться успехом у прекрасного пола — неуклюж от рождения…»
Казимир Павлович приглядывался к человеку, с которым ему предстояло работать. С чего начать разговор?
— Значит, прибыли к нам в качестве комиссара? — улыбнулся он, приглашая Белова сесть.
— Почему же в качестве комиссара? — удивился Белов.
— В Академии наук мы называли Губкина в шутку комиссаром.
— Не слышал об этом, — сознался Белов.
Казимир Павлович не то шутя, не то всерьез продолжал:
— Если иметь в виду, что начальник экспедиции является беспартийным специалистом, или, говоря языком нынешних газет, «старым спецом», то, наверно, к нему положено приставлять комиссара? Не так ли?
Белов подумал: «Оригинальная манера разговаривать. Как тут быть? Отвечать в таком же шутливом тоне? Но ведь перед тобой сидит старый, опытный геолог, по книгам которого ты сдавал в свое время экзамены в институте. Быть может, он обижен на нашу политику по отношению к старой интеллигенции? Часто бывает — без всяких оснований обидят человека недоверием».
— Мне кажется, что экспедиции нужен главный геолог, а не комиссар, — ответил Белов.
Казимир Павлович промолчал. Он с любопытством разглядывал Белова. «Из новых, пролетарских кадров, — размышлял он. — Наш преемник. Такие, как он, понесут знамя русской науки. Только что из этого выйдет?»
— Вы давно из Москвы? Как столица наша поживает?
Белов понял, что начальник экспедиции прощупывает его, присматривается. Придется поддерживать этот ни к чему не обязывающий разговор.
— Вы, наверно, видели Качалова? — продолжал Великорецкий.
— Видел. Хороший артист. И…
Казимир Павлович развел руками.
— Всех вас научили давать самые общие оценки: отличный, хороший, так себе артист… Или так себе ученый… А нас в старое доброе время учили составлять обо всем свое собственное мнение. Для меня Качалов не просто хороший артист. Он гордость русского искусства. Качалов, Шаляпин и Горький — вот настоящие три богатыря.
Белов промолчал. К своему стыду, он всего три раза видел Качалова на сцене, а Шаляпина, который за границей, и вовсе не мог слышать.
ebooksa