В углу сидела группа тучных людей.
— Приезжие. Тоже по линии промышленности…
Так наступил вечер, а потом и короткая летняя ночь.
В комнате было душно. Белов выглянул в окно. Тихо шелестели листья клена. Вокруг электрической лампочки мелькал тополиный пух, совсем как снежинки в свете автомобильных фар. Где-то прогудел паровоз, и стало слышно, как стучат колеса вагонов на железнодорожном мосту.
«Куда это годится — целый день просидеть в приемной!» — подумал Белов, сердясь на Алтынбаева.
И все же он твердо решил не уезжать, не повидав секретаря обкома.
Заседание закончилось в четвертом часу ночи, когда за окном уже посинело небо. Члены бюро расходились медленно, точно нехотя. «Любят заседать!» — усмехнулся Белов.
В эту минуту он был зол на всех.
Худощавый, чернявый человек в очках быстро подошел к окну, где стоял Белов.
— Извини, дорогой, — сказал он, подавая руку. — Дела, дела, и все важные дела, и все неотложные. Посидим тут, там накурено.
Белов подал руку Алтынбаеву, но неприязнь, накопившаяся за целый день, дала себя знать. «Сам щуплый, а голос такой громкий, — подумал он неодобрительно. — И простота, наверно, напускная — в демократы играет. То и дело щурит глаза на собеседника, да меня этим не смутишь. Я не просить, а требовать приехал».
— У меня к вам, товарищ секретарь обкома, целый ворох вопросов.
Алтынбаев закивал головой и вдруг со смешком спросил:
— Что, не удалось уломать Ясави? Он у нас такой — упрямый.
Выдержав прищуренный взгляд секретаря, Белов спокойно продолжал:
— В первую очередь… нам надо построить буровую контору. Кроме того, нужны кадры, главным образом землекопы и строители, лес и в первую очередь пиломатериалы… Транспорт… У меня с собой подробная докладная записка…
— Разговор, как я вижу, основательный и долгий?
— Да.
Алтынбаев, взглянув на часы, ужаснулся:
— Скоро утро. Ай-ай, как засиделись! Вот что… У меня на утро назначена встреча со строителями. Я не люблю опаздывать. Поехали со мной! По дороге все обговорим.