– Надо там сидеть? – напряглась Круглова.
– Это не больно, – с самым серьезным видом сообщил мужчина.
– Хотела поговорить с дочерью, – прошептала тетя Мура, – выпить чаю вместе.
– Показ длится примерно полчаса, – объяснил Стив. – Вы полюбуетесь на красавицу Мэри…
– Она Екатерина, – нахмурилась Надежда.
– На красавицу Катю, – покорно исправился Стив. – Потом организую вам личное общение. Сейчас Мэри предстоит работать, не следует волновать ее.
– Ну ладно, – согласилась наша гостья.
– Тогда двигаемся стройными рядами! – скомандовал агент.
Нас усадили в первом ряду, прямо у подиума. Справа от меня оказалась дама в брюках, расцветка которых совпадала с шахматной доской, а на блузе у нее эта шахматная доска лежала по диагонали. И ботинки у дамы были такие же, и сумка, и платок на голове, и перчатки, и шарфик на шее. Меня затошнило, я повернула голову в сторону тети Муры, а та зашептала:
– Вилка, около меня кто сидит? Парень или нет?
Я сосредоточилась на соседе Кругловой и увидела стройную, если не сказать тощую, фигуру в бархатных бордовых кюлотах, кружевной блузе цвета сытого цыпленка, на ступнях сверкали золотые ботильоны, с мочек ушей свисали длинные, почти до плеч, серьги. Губы в ярко-бордовой помаде, веки похожи на радугу, интенсивный ядовито-розовый румянец, одна бровь зеленая, вторая оранжевая, волосы уложены замысловатой башней…
– Наверное, девушка, – шепнула я Надежде.
– У нее борода и усы, – еле слышно возразила та.
Я вгляделась в лицо. Действительно! Сквозь толстый слой тонального крема пробивается черная щетина. И как я ее не заметила?
– У девушек борода не растет, – одними губами объяснила Круглова.
– Или женщина переборщила с гормонами, или около вас мужчина, – еле слышно сообщила я. – Надо смотреть всегда на руки и ноги. У парней большой размер.
– У этой ботинки, как лыжи, – зашептала тетя Мура, – а ручки маленькие.
– Тогда она помесь парня с девушкой, – решила я.
– Это как? – заморгала мать Мэри.
– Юноша, который оделся как женщина. Или тетка, которая прикинулась юношей, – растолковала я.