– Господи, зачем такое непотребство затевать, – перекрестилась Надежда.
И тут ко мне подбежал Стив.
– Виола, дорогая! Вы одна можете нас выручить! Умоляю! Стою на коленях! Обещаю оплату, как у Килли! А ей за такое поведение следует… Ох, плевать на Килли! Вы можете пройти за кулисы?
– Случилось нечто серьезное? – сообразила я. – Если кому-то плохо – я не имею ни малейшего отношения к медицине.
Стив схватился ладонью за висок.
– Нет, нет, со здоровьем порядок у всех.
– Не хочу сидеть одна, – испугалась Надежда. – Мне страшно! Вокруг все похожи на сумасшедших. Сплошное непотребство.
И тут «шахматная доска» произнесла басом:
– Дорогая, готова вас патронировать и объяснять происходящее в пучине разврата показа.
– Здравствуй, Макси, – улыбнулся Стив. – Рад видеть тебя живой и здоровой.
– Ты прав, дорогуша, – согласилась Макси, – мертвой и больной я смотрюсь хуже.
Потом она повернулась к Надежде.
– Милочка, вы жена короля Мубамбии?
– Нет, – неожиданно засмеялась Надежда, – почему вы так решили?
– Ваш лук, – объяснила Макси. – Он в стиле бедного пейзана до открытия расчески. А такая мода нынче только в Мубамбии. Стиви, ты хотел увести милое создание в недра показа, а оно пришло с дамой, которая всего опасается?
– Макси, ты, как всегда, зришь в корень, – улыбнулся агент Мэри.
– Будь на твоем месте Светлана, она не пустила бы очаровательное дитя с тобой, – объявила Макси. – Но ты абсолютно безопасен для девочки. Впрочем, для мальчика тоже. – Она повернулась ко мне. – Стив никогда не хамит, он истинный джентльмен нормальной сексуальной ориентации, что нынче в нашем болоте редкость. Ступай, детонька, дядя тебя точно не обидит. У парня есть невеста. Он влюблен, другие ему без надобности. Я гарантирую. Имей в виду, у Стива талант! Тебе повезло! Паренек смотрит на чучело, а видит будущую фэшн-икону.
– Вряд ли она из меня получится, – засмеялась я.
– Почему? – удивилась собеседница. – Даже из твоей бабушки легко сделать лакомый кусочек для глянца. Для начала ей следует сменить балахон любимой жены людоеда Мубамбии и накинуть нечто миленькое! Без экстремальности!
Надежда отвернулась и начала тереть глаза кулаками.