Три года октября

– Есть люди, которые не способны к доброте, только потому, что считают, что сами ее не заслуживают, – заметил Пахомов.

– А что вы знаете про его деда? Ходили слухи, что он мог быть местным маньяком.

– Слышал такую версию, – кивнул хозяин Тимошки, принявшись снова за уборку. – И честно говоря, он был самым очевидным героем на эту роль. Да вот с точки зрения следствия, он не был способен к столь организованным действиям. Такие как он оставляют после себя слишком много следов. Он был неуклюжим и вспыльчивым. Убить человека он, скорее всего, мог и даже без угрызений совести, но не стал бы использовать при этом веревку. Грубая сила – вот что его привлекало.

– А какое у него было отношение с женщинами?

– О, женщины его любили. Из тех, которые предпочитали алкоголь чаю, и сигареты – физическим упражнениям. Помню, была среди его поклонниц и молодая красивая женщина, работавшая в местной библиотеке. Попала и она под очарование его звериной харизмы. Бегала она за ним собачонкой, до тех пор, пока он не поднял на нее руку. Подавать жалобу в милицию она не стала, но вскоре уехала их поселка. Наверняка были и другие женщины, в том числе и замужние, которых ему удалось заманить в свои сети, но вели они себя более осторожно, не выставляя напоказ свои отношения с ним. Ходили слухи, что убил его один из разгневанных мужей, прознавших о неверности своей жены.

– Мда, исходя из рассказанного вами, он и вправду не мог быть Вязовским душителем.

Пахомов пожал плечами.

– Ступай домой, Алексей. Поужинай, отдохни.

– Вам помочь?

– Не стоит, я уже почти заканчиваю. Хорошего вечера.

Я отпустил Тимофея, сам же начал подниматься вверх по лестнице, размышляя об опасных представителях семейства Подкорытовых.

3.

Вечером следующего дня мы получили от Лихмана обратно изъятые органы в герметичном пакете со льдом. Также к пакетам прилагался документ, подтверждающий право на бальзамирование тела и выдачу его родственникам, для дальнейшего погребения. В результатах проведенной некропсии была указана причина смерти – острая сердечная недостаточность. Первым ознакомился с данным документом Безбородов, но мне стало в целом все понятно, стоило понаблюдать за резким изменением его лица и вырвавшимся из его уст ругательствам. Так или иначе, я тоже прочел документ, при этом дважды, надеясь, что буквы в окончательном диагнозе изменятся.

– Здесь ведь ничего не говорится про инъекцию! Как же так? – возмутился я.

– Видимо кому-то в криминальном отделе сильно не хочется начинать уголовное расследование. Либо дел и так по самое горло, либо бывшая женушка Краснова не так проста и имеет связи в определенных кругах.

– Но ведь это не честно! Нужно поставить в известность участкового! Или даже следователя, который вел дело Колодина.

– Они как раз самые заинтересованные лица, чтобы дело не заводилось. На руках у них свидетельство о смерти от естественных причин, так зачем им лишняя головная боль?

– Тогда я свяжусь с Надеждой Комаровой!

– С кем?

– С журналисткой. Я в прошлом году общался с ней по делу Марины Федосеевой.