– Вам-то какое до этого дело? – спросил я, понимая, что многозначительное молчание затянулось.
– Видишь ли, мать Краснова – Степанида, – была моей первой любовью. Даже больше, моей первой женщиной. – Сам того не ожидая, но меня смутила искренность Безбородова и я отвел взгляд в сторону. – Сейчас она полностью парализована и доживает свой век в городской больнице. При ней есть сиделка, чьи услуги полностью покрывал сын из своей заработной платы. После его смерти, Стеша превратится в обузу и о личной сиделке можно будет забыть. Но благодаря страховым деньгам, который перейдут ей как к единственной наследнице, она сможет и дальше получать должный уход. И этой суммы должно хватить на несколько лет, в течение которых, я молюсь, она тихо и мирно уйдет в мир иной. Теперь тебе понятно, почему я так поступил?
Мне было понятно, хотя я и не стал говорить этого вслух. Все потому, что я по-прежнему был зол.
– Вам нужно было рассказать об этом раньше. Тогда мне бы не пришлось ехать к Лихману.
– Так я ж тебя предупреждал, что никто тебе не поверит.
– Я ведь не знал, что за вашими словами скрывался столь важный нюанс, о котором вы только сейчас решились поведать мне.
– Повторюсь, я все еще считаю, что смерть Краснова была насильственной…
– Сделайте мне одолжение.
– Какое?
– Просто замолчите. И не поднимайте больше этой темы.
Безбородов пожевал губами, затем пожал плечами и нехотя кивнул.
– Давайте закончим, наконец, со всеми процедурами. Его тело давно пора придать земле.
Работая в кабинете с документами, я включил электрический чайник, желая согреться чашкой растворимого кофе. Было прохладно, отопление пока не включили, а кондиционер, при работе в режиме «тепло» выкашливал из себя одну лишь пыль. Поэтому, единственным источником тепла на рабочем месте были горячие напитки.
Я был один, по той причине, что Безбородов ушел в отделение хирургии. Как правило, результаты биопсии забирали те врачи, которые их заказывали, но для хирурга Безбородов частенько делал исключение. И хотя он не распространялся о мотивах своей благосклонности именно к этому нашему коллеге, я знал тому причины. Нарды. Они частенько играли в эту игру, при этом тщательно вели счет проигрышей и побед. По слухам, у хирурга было на одну победу больше, чем у танатолога.
Я только налил в чашку кипяток, когда за дверью зазвучали постукивания приближающихся шагов. Судя по их осторожности и звонкости, наше отделение решила посетить некая дама. Спрятав чашку за аквариумом, я подошел к двери и распахнул ее.
Молодая женщина, готовая уже постучать, испугано отшатнулась. В одной руке она держала кулек. Свободная ладонь сжалась на предплечье, то ли в защитном рефлексе, то ли в попытке согреться. Большие светло-серые глаза смотрели на меня с настороженностью. Пухлые губы слегка приоткрылись, чтобы спустя мгновение захлопнуться вновь. На удивление «живые» брови согнулись «домиком», на щеках проступил румянец.
Какое-то время мы молча глядели друг на друга. Она с настороженностью. Я с восхищением.
Вы считаете, что любовь с первого взгляда – чушь полная? И я с вами соглашусь. И все же я был заворожен красотой и женственностью незнакомки. Такого я не испытывал даже во времена разгара романа с бывшей женой. Было в этой молодой женщине что-то настолько притягательное, что мне хотелось прижать ее к себе и долго вслушиваться в стук ее сердца и вдыхать аромат ее волос. Да, она была не из тех женщин, что пробуждает животные инстинкты к размножению. Она была той, кому хочется посвящать стихи, готовить завтраки ранним утром, дарить подарки, зная, что они будут напоминать ей о тебе.
– Добрый…здравствуйте, – нарушила она первой тишину. – Извините, я не знаю, какое именно приветствие используют в местах подобно этому. Вначале хотела сказать «добрый день», но решила, что таких дней в морге не бывают.
Отчего же? Вполне бывают. Жизнь теплиться не только на верхних этажах, но и в наших подземельях. Пусть даже для большинства жителей планеты, работники морга мало чем отличаются от упырей. Разве что в гробах не спим. Хотя, кое-кто может, верит и в такие байки.
ebooksa