Она молчала, теребя тонкими пальцами краешек карты.
— А ну пошли к нашей пушке! — предложил я.
Мы шли, и все трое, задумавшись, молчали.
Да, со времени того партизанского слета прошло почти десять лет. Зотов, по свидетельству надписи на документе, еще тогда был «безнадежно болен», и не зря его удостоверение сдали в архив…
Вот и знакомая улочка, погруженная в сонливую тишину. Длинный забор, в нем — меченая доска. Вот и полуразрушенный сарай, и в нем под ворохом бумаги и брезентом — наша пушка. Мы пролезли в сарай и сели рядом с ней.
— Где все же этот поселок Удыль? — спросила вдруг Тоня, снова разворачивая карту.
— Удыль? — переспросил Игорь. — На восточном побережье Байкала.
По Тониному лицу пробежала озорная улыбка. Она вынула из кармашка своей клетчатой блузки карандаш, коснулась кончиком карандаша карты — названия «Сибирск» и медленно повела отточенное острие вверх по Ангаре. Дойдя до истока реки, карандаш прошел влево по побережью, задержался на какой-то миг и быстро пересек озеро.
— Как видите, выход есть!
— Отправиться в гости к Зотову? — уже что-то прикидывая в уме, спросил Игорь.
— Но ведь его, может, и в живых нет? — заметил я.
— Есть, возможно, родственники, знакомые. Ребята! — волнуясь, сказала Тоня. — Сдадим экзамены и едем! В поход по следам истории. А командиром — Максима Петровича!
— Что ж, — согласился Игорь, — в поход так в поход! Я не зря лыжи насаливал… На Байкале их проверю!
Глава седьмая
«ПРОСПРЯГАЙТЕ ГЛАГОЛ «ФАРЕН»
Заботы о пушке и предстоящем путешествии за Байкал не покидали нас ни на один день.
— Подумаешь, переводные испытания! Сдадим! — бодро твердил Вовка. — Узнав о походе на лодке, он тут же согласился ехать, даже не моргнул глазом.
— Ты же в экспедицию собирался… На Север! — добродушно корил его Филя.
— Хо-хо! — Вовка сунул руки в карманы брюк. — Вспомнила бабушка девичий век! Уж неделя, как мне пришла резолюция. Отказали за малолетством.
Разговор этот шел вечером на лавочке возле дома Романюков. Посматривая в сторону каменоломни, Игорь удивлялся: