Где ж Рапини?
Он очищает вам покои. Вы так внезапно посетили, что мы не могли надлежащим образом встретить.
Поди, скажи, чтоб всё бросил. Я нетерпеливо желаю с ним видеться.
Итак, я опять достиг вас, стены Мертвого замка! Редко проходит внутрь вас свет солнца сквозь малые окна; вечной мрак царствует в вашей внутренности — но он соответствует сумраку души моей, дикому биению моего сердца. Опять вижу я вас, исполинские изображения владетелей сего замка! Здесь, в этом пространном гробе, заключу я себя вечно! Здесь, один, с вами буду я думать о исполнении моих планов — и успею, непременно успею; если нет... если нет — то погибель всего меня окружающего придаст тебе новое имя, замок, ужаснейший самого ада!
Сатинелли!
Рапини!
Сатинелли! Сатинелли! ты очень переменился.
Не мудрено. Скоро год, как я женат.
Слышал. Что это с тобою сделалось? Или здоровье тебе наскучило?
Почему?
Тебе непременно хотелось полное лицо переменить на сухое, быстрые, пламенные глаза помутить навсегда и предускорить сединами свою голову.
Правда, всё правда; но причины...
Неужели любовь? Что ни говори, я тому не поверю.
Ты худо рассмотрел мою супругу.
Когда я худо знал ее как прекрасную вдову, то по крайней мере теперь, как супругу Сатинелли, любопытно рассматривал. Со всевозможною учтивостию препоручал я себя в ее милость, но...
Что?
Она нахмурила густые свои брови на впалые глаза и таким голосом спросила: «Не вы ли синьор Рапини?», что я принужден был улыбнуться.
Хорошо, что ты там можешь улыбаться, где другие боятся.