– Лодыжки Стюарта были скованы наручниками. Вероятнее всего – полицейскими наручниками. Мы пока держим этот факт при себе, поэтому прошу вас никому не говорить, даже Дереку.
Шенкли кивком дал понять, что все понял:
– Общественность решит, что убийца был полицейским. А я полицейский в отставке.
– Теперь вы знаете, чего ждать, – констатировала Кларк.
Шенкли снова кивнул:
– Задавайте вопрос.
– Кто-нибудь предупреждал вас насчет полицейских рейдов в “Бродягах”?
– А как бы это выглядело – сына следователя из убойного отдела заталкивают в полицейский фургон?
– То есть “да”?
– Да.
– Ваш доброжелатель наверняка был свой человек, кто-нибудь из местных.
– Свой вопрос, инспектор Кларк, вы уже задали. Вы заставляете меня чувствовать себя стукачом, но я вам отвечаю как на духу. – Шенкли-старший откинулся на спинку стула и сложил руки. Шивон только теперь заметила, насколько сын – отражение отца.
– Вы не убивали Стюарта Блума, мистер Шенкли? – спросил Сазерленд.
– Не убивал.
– И не отдавали такого распоряжения? И не ускорили его смерть как-то иначе?
– Нет.
– У вас дома случайно не завалялись старые наручники? – Сазерленд пристально смотрел на Шенкли-старшего, тот кивнул. – А они случайно не сбежали в самоволку сколько-то лет назад?
– Ни в коем случае.
– Вы уверены?
Шенкли уставился на дверь: