— Пойдем ко мне, — слова прозвучали умоляюще.
Она улыбнулась. Покачала головой, сказала:
— Я всему верила. Всему… Паша Найдин заявил, что этого не может быть, это чушь! Но все равно… Если бы ты знал, что со мной творилось!
И она теперь сама поцеловала меня — долго и нежно.
— Пойдем ко мне, — повторил я.
— В другой раз, — Грибок удрученно вздохнула. — Мне нужно решать задачи по геометрии с применением тригонометрии. Это такая пакость…
— Женя, поздравляю тебя с орденом, — сказал я. — А это мой друг Ахмед.
Ахмед гордо вскинул голову, до синевы натянув кожу на подбородке. Сказал:
— Здравствуйте.
За камнями шипело море — протяжно, тревожно. И хотя я не видел волн, но представлял, как наползают они на берег длинными белыми змеями, проваливаются в песок, словно в норы. Черная скала выпирала над зеленью — горб, а не скала. Какая-то птица, похоже нырок, смотрела с вершины выжидающе, напряженно, готовая к прыжку в солнечный свет, по прихоти осени рассеянный над морем.
Ростков держал в руке удочку и тощую сумку, где, наверное, лежали банка с наживкой, грузила и другие рыбацкие штучки.
— Разгулялось море, — огорченно сказал он. Протянул Ахмеду руку, представился: — Ростков.
— Приезжайте к нам в горы, — пригласил Ахмед. — Я поведу вас на форель.
— Много слышал о ловле форели, но самому ловить не приходилось, — признался Ростков.
— Это просто, — улыбнулся Ахмед. — Только успевай вытягивать.
— Тогда обязательно приеду. Спасибо за приглашение.
С сортировочной станции в порт потянулся пыльный товарняк. Пыхтел паровоз, опираясь на клубы пара. Вдоль линии, словно столбы, стояли пирамидальные тополя, на которых зеленых листьев было ничуть не меньше, чем летом. Высоко над горами стаей, похожей на тучу, летели птицы. Они, конечно, издавали шум, но мы не слышали его из-за шума моря. Фиолетовая полоса длинным шарфом разматывалась над ущельем, по которому убегали далеко-далеко на Москву железнодорожные пути.
— Ахмед хочет у тебя работать, — сказал я со вздохом.
— Если один Ахмед, то пожалуйста, — ответил Ростков. Пояснил — не поймешь, шутя или серьезно: — Дезертиров обратно не принимаем.
— Дезертиры себе на уме, — парировал я.
ebooksa