— Товарищ капитан… — начал было Прокопыч.
— На что жалуетесь? — прервал врач.
— Вот у него радикулит, — показал на солдата Прокопыч.
— А у вас?
— Я его привел…
— Выйдите, — сухо приказал врач.
— Слушаюсь, — отчеканил Прокопыч. И повернулся кругом.
В приемной за чистыми занавесками алели стекла окон. Вечерний сумрак полз вдоль стен, обшитых деревом до самого потолка. Медсестра потянулась к выключателю. Он щелкнул, даже не щелкнул, а скрипнул, как скрипит плохо прибитая доска. Стены посветлели. Медсестра сняла косынку и повернулась лицом к Прокопычу. Волосы у нее были черные, до самых плеч.
— Вы давно здесь работаете? — спросил Прокопыч.
— Полтора месяца.
— А я вас не видел.
— Значит, у вас хорошее здоровье, — ответила она. И улыбнулась.
Улыбка эта придала бодрости Прокопычу, уверенности. Он спросил, тоже улыбаясь:
— А как вас зовут?
— Марина.
— А меня Прокопыч. То есть Григорий. Гриша меня зовут.
— Григорий Прокопьевич, — поняла она.
— Да. Но лучше Гриша.
— Я несколько раз видела вас, Гриша, из этого окна.
Прокопыч покраснел, может, от удовольствия, может, от растерянности, а может, от того и от другого.