…Зазора тогда уже не было, тромб лег плотно.
Игорь обвел глазами кабину. Стенки ее уже почти полностью поглотили все, что в ней было, лишь кое-где выступали углы когда-то бывших приборов. Он смотрел будто изнутри громадного воздушного шара, надутого в тесноватом, с углами, пространстве.
"Ну, вот и все, – спокойно подумал он. – Вот и все, Фалин. Мы равны теперь с тобой. И с вами, Алексей Маркович. И нет у вас высоты безгрешности передо мной, и нет у меня пропасти вины перед вами. Равны. Равны!.."
"Равны?!. – мысль, невероятная, невозможная, еще не оформившаяся, но уже завершённая, полная, мелькнула у него в голове. – А если?.. Бог ты мой! Ну да, ведь никогда не видели в Канале двух "голландцев" одновременно… Никогда… – он вспомнил вчерашний разговор с Божичко и свой сегодняшний прожитый сон Истомина. – Мы прорастаем друг в друга? Бог ты мой! Значит, мы вовсе не равны, мы просто одно и то же… Что?.. Мы разные проявления одной сущности?.. Какой?.. Что мы есть? Сам Канал? Образ его? Его зеркало?.. Собеседник?.. Но мы не понимаем его языка… А он – наш?.. Он вырывает людей, не думая об их болях и трагедиях. Быть может, он просто не понимает, как ТАКОЕ может быть трагедией? Что для него маленькая боль?.. Чего он хочет?.. Сделать себе равного?.. Но разве мы, все люди, не есть он сам?.. Зачем еще?.."
Вопросы роились в его голове, рождая вопросы. Он чувствовал, что где-то здесь, рядышком, в полужесте, что-то важное, что-то, единственно и оправдывающее всю его жизнь. Он мучительно пытался уловить это что-то и не мог, оно скользило мимо, дразня. Он хотел остаться, чтобы понять, он чувствовал, что сможет это. Он неистово хотел остаться…
"А как же "голландцы"? – подумал вдруг он. – Ведь только я умею их искать… А новый, когда он найдет всех?.. Что будет с Истоминой? с Фалиным? Он сойдет с ума в своих катакомбах… С Сережей?.."
Все встало перед ним – обожженные руки Фалина – он только теперь и совершенно ясно понял, почему они были обожжены – Фалин сжигал и выхватывал из огня свою единственную тетрадь; пьяный говор Кодомцева, выставленного за дверь; усталое лицо Истомина; остановившиеся глаза Божичко…
"Но ведь он заберет другого…"
Игорь видел, как на уже ставшей совершенно гладкой стене перед ним наметился и стал расти бугорок, словно что-то, еще не различимое, всплывало из ее вязкой глубины. Что это было?..
Рождался его новый мир, как это происходило со всеми "голландцами"?..
Или Канал возвращал ему пульт?..
"Чего я хочу?.. – смятенно думал Игорь, торопя себя, как будто от того, как он ответит на этот вопрос, что-то и вправду зависело. – Чего же я хочу?.. Бог ты мой!.."
Где-то далеко-далеко, едва слышно, зазвучал бездонный, щемящий и долгий, как сама жизнь, голос свирели…
ИСХОД, ВОЗВРАЩЕНИЕ, или "ПРИШЛЫЕ"
Я обопрусь собою сам на себя и пересилю, перевешу всё, не одну эту вселенную.
Человеческое, слишком человеческое
Лютни уж нет, но звучат её струны.
Дождик осенний, поплачь обо мне…
Отлучение (Олев, "ломовик")
– Ты всерьёз, Паша?
ebooksa