– Да, пожалуйста…
В ожидании, пока Князев выйдет на уровень, Латышев отошел к окну. На улице быстро темнело.
– Я звонил в Уровневый контроль, – сказал Болдин. – Там говорят, что на седьмом опять был провал.
Латышев оглянулся на стенд – Князев был на уровне.
– Я знаю, – с легкой досадой сказал он, – тоже звонил. И хоть убей, не пойму, что за чудеса… У тебя есть на этот счет соображения?
– Мало данных. В принципе, могло быть и совпадением…
– Могло, конечно… – с сомнением кивнул Латышев. – Провалы случаются, но два подряд… И в то же время, нет никого, кто мог бы хотя бы выйти на седьмой, а не то, что его качать. Да что там качать, провалы-то гладкие были, по крайней мере в первые минуты. Уровневый контроль редко путает… Чертовщина… Кстати, Глеб, – он повернулся к Болдину, – ты бы попробовал выйти рядом с наблюдателями на шестой. И им легче, и ты бы посмотрел. Сводки – это сводки…
– Вы думаете, он опять задержится? – Болдин поднялся.
– Не знаю… Похоже, он закусил удила. Во всяком случае, надо посмотреть.
– Ясно, – Болдин вышел.
"Может быть, не стоило его выпускать на уровень? – подумал Латышев о Князеве, вновь посмотрев на стенд. – Впрочем, теперь уже все равно. Теперь он сможет выйти на уровень, когда угодно и где угодно, раз уж обучен. Еще хуже будет, тут хоть на глазах… Черт возьми, неужели опять попадет в провал?.. А если – да? Такое впечатление…" – он успел оформить мысль – зашевелился Князев.
Резко поднявшись, Князев сел на стенде, свесив ноги и глядя прямо перед собой совершенно пустыми глазами. Губы его кривила странная – одновременно по-детски обиженная и по-стариковски скорбная – складка. У Латышева мелькнула мысль, что Князев помешался, но тот вдруг тряхнул головой и сказал ровным голосом:
– Грязь. Одна грязь внутри. Топтать начали.
– О чем вы? – машинально спросил Латышев, все еще обеспокоено разглядывая Князева.
– Там, в видении, – Князев поднял на Латышева вдруг заблестевшие глаза. – Топтать начали, понимаете?.. Топтать… – повторил он внезапно помертвевшим голосом. Глаза его вновь погасли.
Латышев почувствовал, что Князев уходит в себя, сворачивается, как улитка.
– Ну, вот что, Андрей, – подойдя к столу, жестко сказал он. – Идите-ка сюда. Идите, идите!
Князев, словно очнувшись, недоверчиво посмотрел на него, но все-таки нерешительно поднялся и подошел.
– Садитесь! – Латышев почти насильно усадил его в кресло. Потом налил ему кофе. – Пейте! Пейте, пейте! – он подождал, пока Князев сделает несколько глотков, затем налил кофе себе и отошел к окну, искоса наблюдая за Князевым.
Когда тот допил кофе, Латышев спросил:
ebooksa