– Видите ли, – сказал он, – я не знаю, что было у них там, это их дело, а сюда, в сектор, Тарьян пришла после университета, уже когда Левков застрял…
– Зачем же она осталась с ним там?
" Это вопрос…" – подумал Рощин.
Раз или два во время коротких прилётов Марины на Землю он видел, как она плакала, но почему… Дамы судачили много, сама Марина молчала. Первое время её пытались отговорить, потом перестали, порой казалось, что она просто не понимает, о чём с ней говорят. Так или иначе, то, что она осталась там, было удобно для всех – это избавляло от необходимости мотаться по очереди к Левкову, не имея никаких гарантий, что не вынырнешь из Канала прямо в раскалённые останки Щербатой, и как-то само собой сложилось, что в тонкости не вникали. Тем более, что Левков должен был вот-вот выбраться… Никто не думал, что всё обернётся так…
По-видимому, он опять молчал слишком долго, однако на этот раз шеф настаивать на ответе не стал. Вернувшись к столу, он что-то там переложил, потом сказал, неизвестно о чём:
– Ясно… А с самой этой вашей… Щербатой? Согласитесь, название не больно-то из звёздного каталога… – он усмехнулся.
– Это точно… – в тон ему усмехнулся Рощин. – Тут дело в недоразумении. На одной из первых серий снимков, снятых с пятьдесят третьего, у звезды было небольшое затемнение на краю диска, вроде выщерблены. Потом оказалось, что это дефект оптики, но название осталось, Щербатая и Щербатая. По каталогу, согласитесь, длинновато.
– Согласен… Левков, кажется, числится в отделе обслуживания?
– Да. Экспедитор. "Каучо" в обиходе…
– Каучо?
– Тоже словечко… – "каучо" было из того, теперь казавшегося далёким, времени, когда только ещё образовывались первые посты, а сам Рощин был стажёром. – Кто-то придумал для экспедиторов. Здесь тогда работали в основном молодые, почти пацаны, всё было вроде игры… А экспедиторы, в сущности, те же сборщики сока бразильской гевеи, из которого потом делали каучук. Там тоже человек приходил, полную плошку с соком забирал, пустую – ставил и уходил, а без него капало. Возможно, на самом деле их называли и не так, но никто и не разбирался, словечко прижилось…
– Понятно… – сказал шеф. – Так что всё-таки с этой вашей Щербатой? Я видел расчёты. Почему она не взрывается?
"Я тоже хотел бы знать…" – подумал Рощин.
Он не считал кабинет шефа подходящим местом для обсуждения серьёзных вещей, но обозначить раздумье, видимо, следовало, и он некоторое время молчал, задумчиво сдвинув в сторону челюсть. Потом сокрушённо пожал плечами:
– Ума не приложу… Ни одна модель такого решения не даёт. Чем поддерживается горение, непонятно. Бога нет, что ещё? Канал? Может, но зачем ему? И почему именно Щербатая? Звезда как звезда… " Левков, правда, там… – его дисциплинированный мозг все-таки дотошно перебирал варианты. – Но это-то тут при чём?.." – Одним словом, непонятно, – заключил он.
–Действительно, непонятно… – сказал шеф.
Рощин внимательно посмотрел на него. О шефе отзывались, как о толковом мужике, похоже, так оно и было, во всяком случае, отразившееся на его лице размышление не выглядело там неуместным. Это радовало.
– Вы ведь не один летите? – неожиданно полуспросил шеф, и Рощин даже не сразу сообразил, что они опять вернулись к Левкову. – Может, подключить кого-нибудь? Из аварийщиков?..
– Не надо… – Рощин качнул головой. – У меня в отделе есть крепкий парень, полетим с ним. Парами летают довольно часто, на профилактику приборов и тому подобное, так что это подозрений не вызовет.
– Ну, хорошо… – шеф вновь помолчал. – Вы ведь понимаете, надо делать наверняка, второго случая он нам может просто не дать.
ebooksa