Когда Будда описывает земное правильное воззрение, рассматриваемое в контексте закона кармы, он говорит о конкретных сферах его исследования и практики. Первое утверждение – «Есть то, что даётся, то, что предлагается, и то, что жертвуется» – указывает на нравственное и кармическое значение щедрости. Даяние обладает большой силой. Будда подчёркивал это в своём известном наставлении, где говорится, что если бы мы, как и он, знали о том, какие плоды приносит даяние, мы бы всякий раз делились с другими своей пищей.
Теперь перед нами встаёт вопрос: как можно сделать щедрость частью своей жизни, если являешься представителем суетливой, индивидуалистической культуры? Существует один, по моему опыту, достаточно эффективный способ – проявлять щедрость всякий раз, когда возникает такое побуждение. Если у меня возникает мысль о даре, будь то скромный жест или серьёзное вложение, я стараюсь осуществлять своё намерение, когда представляется удобный случай, а не игнорировать эту мысль и не сомневаться в себе («Следует ли это делать? Или не следует? Возможно, я покажусь навязчивым?»). Щедрые поступки приносят очевидную пользу человеку, которому они адресованы, однако также они полезны дающему как в момент их совершения, так и тогда, когда эти благоприятные поступки приносят свои кармические плоды. Одно из очевиднейших преимуществ щедрости состоит в том, что совершать щедрые поступки приятно. Всякий раз, когда мы отдаём что-либо другим людям, мы развиваем связанные со щедростью факторы метты и отречения; в такие моменты мы испытываем дружеские, любящие чувства по отношению к тому, кому адресован наш дар, и одновременно отрекаемся от обладания некой вещью. Если же регулярно размышлять над этим действием, практика щедрости также содействует и развитию мудрости. Будда часто начинает ряд взаимосвязанных наставлений с обсуждения щедрости, поскольку такое обсуждение радует и наполняет светом сердце, делая его открытым и восприимчивым для последующих наставлений об освобождении.
Второе утверждение, описывающее мирское правильное воззрение, – «Есть плод и результат хороших и дурных действий» – уже обсуждалось нами в контексте закона кармы. Однако невозможно переоценить значение этих наставлений – они гласят, что наши действия имеют последствия, что мы наследники и хозяева своих действий. Применение этого понимания на практике позволяет творчески подходить к своей жизни, понимая, что наши решения, а точнее, наши мотивы, определяют характер нашей жизни. Мы начинаем гораздо более ответственно относиться к своим поступкам, когда понимаем, что с ними сопряжены определённые последствия – как в настоящем, так и в будущем.
Ценно то, что Будда достаточно подробно разъясняет, какие действия являются неблагоприятными и ведут к страданию, а какие – благоприятными и ведут к счастью. Десять неблагоприятных действий таковы: убийство, воровство, неправильное сексуальное поведение, ложь, грубая речь, клевета, участие в бесполезных разговорах, алчность, недоброжелательность и неправильное воззрение. Десять благоприятных действий – это воздержание от перечисленных действий. Как благоприятные, так и неблагоприятные проявления вплетаются в следующие семь шагов Восьмеричного пути, которые мы будем рассматривать в дальнейших главах.
Далее о мирском правильном воззрении говорится так: «Есть этот мир и другой мир». Эти слова касаются перерождения и других планов существования. Многие люди, вероятно, на собственном опыте не сталкивались с явлениями, которые подтверждали бы эти представления, к тому же на Западе такие идеи не пользуются большой популярностью. Поэтому, возможно, непросто будет проникнуться смыслом этого фрагмента.
В моём случае потребовалось немало времени, чтобы я смог принять такую возможность. Я пришёл к практике Дхармы после изучения западной философии и поначалу абсолютно не верил ни в прошлые, ни в будущие жизни, ни в другие сферы существования. Однако со временем некоторые вещи помогли мне обрести открытость ума.
Во-первых, в ходе практики и изучения Дхармы – поскольку многое из того, чему учит Будда, отвечало моему личному опыту – я стал думать: если его учение настолько правдиво, возможно, следует с открытостью воспринимать то, что выходит за рамки моего понимания. Я стал обращаться к практике «добровольной отрешённости от неверия», предложенной поэтом Сэмюэлем Кольриджем[41]. Оказалось, что мы можем привязываться к своему неверию так же, как привязываемся к вере.
Во-вторых, я познакомился с некоторыми учителями, к примеру, с Дипа Ма, которые могли сказать, опираясь на собственный опыт: «Да, это правда». Такие утверждения, конечно, никак не могут служить доказательством реальности перерождения, однако, в частности, глубокое доверие по отношению к Дипа Ма помогло мне более непредвзято взглянуть на эти возможности. Стоит сказать и о том, что в нашей первой программе по обучению преподавателей в Обществе медитации прозрения участвовал один молодой человек родом из Шри-Ланки, с которым я познакомился на его родине, когда он ещё был ребёнком. В возрасте примерно двух-трёх лет, когда он ещё не умел писать и читать, этот юноша неожиданно начал петь длинные, сложные буддийские сутты, при этом мелодии, которые он напевал, на Шри-Ланке нельзя было услышать. Когда он немного подрос и занялся медитацией, он стал вспоминать свои прошлые жизни, и в одной из них он был членом хора монахов, входивших в ближайшее окружение Буддхагхоши, великого буддийского комментатора V в. Он рассказал, что необычные песнопения, которые возникли в его уме, когда он был ещё совсем ребёнком, оказались связанными с практиками той жизни. Опять же, хотя эта история не может являться научным подтверждением существования прошлых жизней и перерождения, подобный опыт определённо даёт почву для интересных вопросов и возможностей.
Последним этапом на пути обретения открытости к этим представлениям, с которыми я не сталкивался на своём опыте, стали для меня медитативные прозрения – я всё полнее постигал нематериальную природу сознания. Когда мы начинаем осознавать опыт сознания как такового, мы получаем возможность интуитивно ощущать его вне зависимости от телесных ограничений.
Каждый человек формирует собственное отношение к наставлениям о перерождении и других сферах бытия, и здесь важно подчеркнуть, что пробуждение не зависит от убеждений. Однако сейчас, в ходе глобальной передачи традиции Дхармы с Востока на Запад, не стоит сходу отвергать всё, что не вписывается в рамки нашего ограниченного личного опыта, лучше сохранять открытость по отношению к этим и другим возможностям.
Смысл следующих слов о мирском правильном воззрении – «Есть мать и отец» – состоит не в том очевидном факте, что у каждого человека есть родители, а в том, что мы вступаем в особые кармические отношения с родителями, предполагающие определённую ответственность. На Западе, как, вероятно, и на Востоке, у людей нередко возникают сложности и проблемы в отношениях с родителями. Популярное учение Далай-ламы о том, что некогда все существа были или будут нашими матерями, не всегда способно пробудить в нас те же чувства, которые испытывает сам Далай-лама.
Тем не менее, каковы бы ни были наши нынешние отношения с родителями, Будда указывает, что мы находимся перед ними в кармическом долгу, поскольку они сделали великий дар, дали нам бесценное человеческое рождение. Он говорил, что лучший способ вернуть этот долг – тем или иным образом приобщить их к Дхамме или по меньшей мере попытаться заронить в их сознание семена этих идей. Это требует большого мастерства и чуткости, и в каждом конкретном случае этот процесс зависит от особенностей отношений с родителями.
При этом маловероятно, что открытая проповедь учения принесёт плоды. Основную роль в общении обычно играют не слова, которые мы говорим, а то, как мы их произносим. Если вам удаётся общаться с родителями открыто и с любовью, тогда вполне возможно поговорить о Дхамме, а возможно, даже дать какие-то советы относительно практики. Если общение идёт тяжело, в первую очередь стоит стремиться к тому, чтобы меньше оценивать своих родителей и принимать их такими, какие они есть.
За годы преподавания я много раз сталкивался с ситуациями, когда у практикующих были глубочайшие конфликты со своими родителями, иногда даже травмы, однако со временем, благодаря многолетней практике и большому терпению, такие отношения преображались, наполняясь искренней добротой и открытостью.
Подобные трудности характерны не только для нашего времени. Даже у Сарипутты, главного ученика Будды, по мудрости уступавшего только самому Пробуждённому, были трудные отношения с матерью. Сарипутта родился в семье брахмана, у него было три брата и три сестры. Все они в итоге стали монахами и монахинями и достигли архатства. Однако его мать упорно придерживалась уложений брахманов и с враждебностью относилась к Будде и его учению. Рассказывают, как однажды Сарипутта встретился со своей матерью, жившей в своём родном селении:
[О]днажды, когда Досточтимый Сарипутта находился в своей деревне, Налаке, сопровождаемый многочисленными монахами, он оказался у дома своей матери, когда обходил деревню и собирал милостыню. Его мать предложила ему присесть и подала еду, однако сопроводила свои действия оскорбительными словами: «О, любитель объедков с чужого стола! – сказала она. – Когда не удаётся достать объедки прокисшей рисовой каши, ты обходишь чужие дома, слизывая объедки с черпаков! Так вот на что ты променял состояние в восемьдесят кроров[42], вот для чего стал монахом! Ты просто убиваешь меня! А теперь ешь!». Когда же она подавала еду другим монахам, она также сказала: «Что ж! Так, значит, вот те люди, которые сделали моего сына своим прислужником! А теперь ешьте!».
Она продолжала бранить их, но Сарипутта не вымолвил ни слова. Он взял еду, съел её и молча вернулся в монастырь. Будда узнал об этом случае от своего сына Рахулы, который тогда был одним из монахов. Все бхиккху, которые прослышали об этой истории, удивились великому терпению учителя, и во время собрания Будда воздал ему хвалу [3].
Много лет спустя, когда Сарипутта созерцал свой уход из жизни, он также думал о своей матери, которая, хотя и была матерью семи архатов, не имела веры в Будду, Дхарму и Сангху. Своим оком мудрости он также увидел, что есть все необходимые благоприятные условия для того, чтобы она вступила в поток, однако лишь он один может помочь ей в этом.
Тогда Сарипутта вернулся в дом своей матери, в покои, где он родился, и, рассказывают, что в последний вечер его жизни боги из всех небесных сфер явились к нему, чтобы почтить такое великое просветлённое существо. Это наконец произвело впечатление на его мать: «[Е]сли эти божественные существа оказывают почтение моему сыну, Будда, должно быть, обладает великими добродетелями». Её сердце смягчилось, и Сарипутта провёл последнюю беседу, в которой помог своей матери обрести плод вступления в поток, целью которого является полное пробуждение.
Конечно, когда люди навещают своих родителей, обычно к ним не являются сонмы божеств, однако этот сюжет показывает, что Будда придавал большое значение отношениям между родителями и детьми. Такие отношения могут быть хорошими или же требовать огромного терпения и выдержки, однако стоит задуматься, каким образом можно заронить семена идей Дхаммы в сознание своих родителей. Даже в том случае, если они уже ушли из жизни, можно разделять с ними свои заслуги, посвятить эти заслуги благополучию, счастью и пробуждению родителей. При определённых обстоятельствах это может приносить большую пользу.
ebooksa