1888

– Естественно, – ответил я, подпер кулаком свою потяжелевшую голову и склонил ее в сторону Дэвида. – Рассказать вам, почему я решил, что человек мертв, и почему вы участвовали в Англо-ашантийской войне?

Он судорожно закивал головой, смотря на меня с непонятным сочувствием, и поднял брови кверху, отчего его лоб наморщился несколькими складками. Мужчина вел себя так, словно случайно перепутал свои портсигары.

– Буквы «З.Б.» означают «Золотой Берег». В шестой Англо-ашантийской войне генерал Уолсли выбрал для разведки тридцать шесть лучших офицеров, чьи имена упоминались в газетах. В этом составе значился некий Габриэль Уокер. Тридцать первого января тысяча восемьсот семьдесят четвертого года многотысячное войско Уолсли вышло навстречу врагу. В результате столкновения с ашанти погибло всего четыре человека, в том числе и мистер Уокер. Вы бывший офицер, входивший в «Ашантийское кольцо», имеете проблемы с печенью, хотя не пьете, поэтому ваша кожа желтого цвета. На войне вы переболели желтой лихорадкой, косившей в то время множество солдат. Вы сражались плечом к плечу с мистером Уокером. Вот откуда у вас портсигар.

– Славные времена, роскошные условия для войны, красивый взрыв царского дворца. Я до сих пор храню свою винтовку Мартини-Генри, как память. Габриэль хотел проявить себя на поле боя, жаждал признания. Теперь лежит всеми забытый, присыпанный землей недалеко от Кумаси, – сказал Дэвид, осматривая портсигар. – Помнится, мы договаривались о цене за поимку преступника. Сколько стоят ваши услуги, Итан?

– Сколько предложите?

– Триста.

– Шестьсот, – ответил я и поднес кружку к губам, улыбнувшись уголком рта. – Не меньше.

Не веря моим словам, знакомый ошеломленно вытаращил глаза, после чего шмыгнул носом и стал стучать пальцами, по барной стойке.

Наверно, он надеялся на меньшую плату, но мне нужно было срочно закрывать кредит почти в четыре тысячи фунтов. Тем более, надо было еще купить препараты, выписанные Джонатаном Грейсом, и приобрести хорошие продукты, которые разнообразили бы мой пресный, постный рацион.

Понятия не имею, чему мужчина так удивился, ведь его теневые предприятия, азартные игры и продажа билетов на выступления комиков приносили хорошие деньги, дающие возможность одевать бандитов в синдикате в недурственные, добротные вещи и тратиться на содержание некоторых из них.

– Почти как два годовых дохода у священника, – сказал Дэвид и погрузился в раздумья, закуривая сигарету. – Хм… Ладно, по рукам. Дешевле предотвратить крах репутации, чем потом пытаться изменить испорченное мнение людей.

Овации после законченного выступления заполонили все помещение. Зрители требовали продолжения, кто-то даже пытался залезть на сцену, пытаясь проследовать за танцовщицами в гримерную.

Вместо тучных женщин перед публикой объявился мужчина-мим, которого люди встретили не очень дружелюбно, однако дали ему шанс показать себя и попробовать произвести впечатление. Нависшую тишину нарушили женские восторженные крики в поддержку смущенного актера, которые заставили его обрести веру в себя и начать играть.

– Хорошая труппа, – причмокивая сказал Дэвид, повернувшись в сторону сцены. – Давно не видел, чтобы на сцене было интереснее, чем в зале.

– Недавно играют?

– Слухи о них ходили по всем пабам, а вчера вечером я наконец заключил сделку с их директором. Приятный человек, быстро нашли общий язык.

– Его имя, случаем, не Филлип Гамильтон?

– Вы, как обычно, правы, уж не знаю, откуда вам это известно. Я видел их афишу с объявлением о выступлении в театре, а не в балагане. Мистер Гамильтон сказал, что взял кредит для постановки, и предложил мне посотрудничать некоторое время, дабы заработать на погашение части заемной суммы.

– Во сколько он ушел от вас?

– Итан, ради бога, не спрашивайте меня о вещах, связанных со временем. Я почти всегда сижу за игральным столом в подвале и за часами не слежу.