1888

Мим начал переодеваться, закатал рукава, оголив плотно покрытые волосами предплечья. На его костлявом запястье свободно висел браслет.

Мужчина перешел к исполнению бесстыдных песен, ошеломив зрителей неожиданным перевоплощением в женщину с помощью парика и платья, заставил публику поверить в невероятную силу своего таланта и, наконец, полностью расположил к себе.

Я попросил Дэвида подойти вместе со мной поближе к сцене, якобы заинтересовавшись игрой актера. Мне нужно было убедиться в своих догадках и в том, что этим мимом являлся тот самый бедняк, которого я встретил в день первого убийства и вечерней прогулки с Бенедиктом и Анной.

Но как бы я ни пытался, рассмотреть медальон из ювелирной стали не удавалось. Мужчина слишком быстро размахивал руками, а украшение было слишком маленьким. Даже при поклоне после окончания выступления он убрал руку с браслетом за спину и, схватив с собой реквизиты, убежал со сцены.

– Вы не знаете, данный актер состоял в труппе на момент заключения сделки?

– Не знаю. Филипп не говорил мне об этом. Сейчас в их труппе двадцать пять человек, – ответил Дэвид и вдруг воскликнул: – О! Поговорите с Геллой. Она работает провидицей, целыми днями общается с разными людьми, дает им предсказания и, кстати, имеет большую выручку.

Девушка, одетая уже не как проститутка, а облаченная в сари из драпированной ткани высочайшего качества, беседовала с посетительницей паба. На голове, руках и шее Геллы висело бесчисленное количество преимущественно индийских украшений, словно она была манекеном в ювелирной лавке, а не человеком.

Нищенка дрожащей рукой протягивала последние деньги из миниатюрного кожаного кошелька, получая лживое предсказание, наверняка гласящее, что скоро произойдет нечто, которое изменит ее мир. Но когда конкретно это «скоро» произойдет, шарлатаны обычно умалчивали и ждали следующего удобного случая для очередного мошенничества.

Я догнал и перегнал бывшую проститутку на лестнице, не дав ей пройти дальше.

– Мистер Брандт? Что вам надо? – совсем недружелюбно, скривив губы, спросила она. – Вновь пришли дать обещание и не выполнить его? Вы сильно изменились. Я скучаю по временам, когда вы заботились о тех, кто вам помогает.

– Я просил Бенедикта помочь, но он отказал мне!

– Уже неважно. Мне удалось второй раз сбежать от Олдрижских Дьяволов. Удалось самостоятельно найти мистера Мура. Он отмахнулся от меня, цинично прошел мимо, сказал через плечо, что нужно начинать правильно жить, хотя недавно говорил про возможность договориться с другими борделями.

– И вы занялись шарлатанством?

– Правильно жить – значит постараться облегчить свое существование и не делать из всех вокруг святых. Я говорю лишь то, что люди жаждут услышать, и получаю за это деньги. Сбудется мое предсказание или нет, зависит от них самих, – ответила она, устало помассировав виски. – При первой же встрече с мистером Муром передайте ему, что в его годы вместо страсти, за которой он так гонится, пора бы подумать о вечном, а то, что его до сих пор не поразили никакие болезни, – чистая случайность.

Гелла косо взглянула на меня, убрав прядь распущенных пышных волос за ухо, ненароком показав висящую на нем серьгу с драгоценным камнем.

Видимо, великую предсказательницу, недавно работающую в борделе и широко известную в узких мужских кругах, ради развлечения посещали не только нищие, но и богатые люди, которые могли бы потом похвастаться перед остальными знакомыми тем, как глупо потратили деньги, зато лично посмотрели и убедились во лжи проходимки.

– На вас лица нет. Как ваше самочувствие? – спросила девушка и потрогала мой лоб. – Говорите уже, что вам нужно, и убирайтесь.

У меня закружилась голова, я плотно прижался к стене и глубоко задышал, чтобы не потерять сознание.

– Хотел спросить… – промямлил я, потирая глаза и тряся головой. – Знаете ли вы про… миссис Мур и миссис Белл? Как они ведут себя в пабе? Общаются ли…

Гелла резко приложила ладонь к моему рту, не дав договорить, и стала боязливо озираться по сторонам.