1888

– Мистер Брандт, выглядите как-то отрешенно. Как у вас расширились зрачки! Как ваше самочувствие?

– Начинает одолевать сонливость.

– Нужно отвести вас к Александру как можно скорее, пока вы еще в состоянии себя контролировать.

Она посадила меня на один из стульев, расположенных рядом с дверью информатора, пока сама побежала искать, по ее словам, человека, умевшего развязывать до смерти пьяные языки.

Не знаю, сколько прошло времени после ухода девушки – оно как будто перестало существовать для меня. Я много смеялся, пытался заговорить с проходившими мимо людьми, засыпал, но в тот же момент просыпался, нисколько не помня, о чем была беседа. Также в минуты бодрствования я дружелюбно махал бандитам в конце коридора, которые приняли меня за очередного городского сумасшедшего и старались ближе не подходить, помахивая в ответ издалека.

– Мистер Брандт, вы пускаете слюни? – спросила Гелла, за спиной которой стоял мистер Баррингтон.

– А?.. – буркнул я и поднял голову, придерживаемую до этого ослабленными руками. – Нет! Да я бы никогда не сподобился…

Дэвид молча протянул мне салфетку. Я быстро выхватил ее и смущенно промокнул мокрые губы и подбородок.

– Мистер Баррингтон, если… черт, что же за слово такое? Ах, да! Расследование! Если мое расследование будет испорчено вашей самокруткой, если она поставит под угрозу поимку Уайтчепельского мясника, то я буду вынужден попросить мистера Гилберта совершить облаву на вашу богадельню!

– Поэтому Гелла позвала меня. Приношу свои искренние сожаления. Случайно перепутал портсигары, – коротко, конфузливо ответил главарь синдиката. – Зато в таком состоянии вы наверняка войдете в не изменяющееся положение Александра и придете с ним к полному взаимопониманию.

– Вам смешно, а меня весь вечер преследуют чувство тошноты и неудобства за неконтролируемое поведение.

Я снова резко заснул, но был разбужен провидицей, трясущей меня за плечи.

– Так вот, – сказал я, – ваши извинения не принимаются ни в каком виде! Мне нужно поговорить с труппой мистера Гамильтона.

– Выступления уже давно закончились. Труппы нет в пабе, – ответил мужчина и жестом приказал Гелле идти по своим делам. – В любом случае, сейчас вы не в силах разговорить мистера Граура. Вам нужна моя помощь.

Я хмыкнул, но согласился, еще раз упрекнув его в появлении у меня рассеянности и помутненного сознания.

На разломанной кровати, укрепленной разными досками, укутавшись в одеяло, крепким сном спал и сильно храпел мужчина лет пятидесяти с проплешиной на макушке. Его рука свисала на пол и мертвой хваткой сжимала бутылку с алкоголем.

Рядом с ним сидела полуобнаженная проститутка, которая не обратила на нас с мистером Баррингтоном никакого внимания и продолжала курить опиумную трубку, смотря в одну точку. Ее глаза сильно сохли и становились красными от того, что она почти не моргала.

– Александр! – прогремел командным голосом Дэвид, увидев пьяное тело. – Вставай, лживая скотина!

Мужчина что-то промычал в ответ, полностью накрывшись одеялом, а я, покачиваясь, присел на край кровати рядом с молодой наркоманкой, которая положила руку мне на колено и молча протянула опиумную трубку, но я тактично отказался.

Комната была обставлена весьма скудно и бедно. В центре потолка висела одинокая электрическая лампочка, привносившая своим тусклым светом еще большую безысходность в обстановку, а на покосившейся, рассохшейся тумбе около углового камина стояли консервные банки с тушеным мясом.