1888

Женщина начала дурачиться, выбежала к Томасу и, сцепившись с ним локтями, крепко закружилась вместе с мужчиной. Мы также дружно распили бутылку джина, с которой мистер Гилберт пританцовывал, горланя изо всех сил о том, что он будет делать с пьяным моряком, в то время как я изредка поглядывал в окна, надеясь увидеть в них Геллу.

– Где же Дэвид? – запыхавшись и откинувшись на спинку стула, спросил развеселившийся комиссар полиции, ослабляя галстук.

– Вон, смотрите, – сказал я, кивая в сторону двигающихся кулис и закатывая рукава рубашки. – Премьер выходит.

Зал заполнился нашим неудержимым, простодушным хохотом от вида крупного, сильного, сурового мистера Баррингтона в юбке, надетой поверх брюк, и с запудренным лицом, на котором красным бальзамом были ярко накрашены губы, а черным карандашом неумело подведены глаза. Он поправил завитый парик и направился к нам развязной походкой.

– Если девочки узнают, что я трогал их косметику, – сказал главарь синдиката, садясь за стол и широко расставляя ноги, – некому будет больше платить мистеру Гилберту за безопасность моего заведения.

– Можете больше не платить, – ответил комиссар полиции, помешивая колоду карт. – Никогда.

– Какое-то выгодное предложение от Скотланд-Ярда, или вы просто проиграли желание этим прохвостам?

Мистер Гилберт печально посмеялся, но объяснять свое решение не стал.

Томас и Клаудия осушили несколько бутылок алкоголя и долго курили вместе с Дэвидом опиумные трубки, после чего играть с ними стало намного интереснее. Градус веселья достиг своего пика. Взрослые люди перестали быть серьезными, несколько фамильярно разговаривали между собой, делились рабочими байками и рассказывали анекдоты, которые иногда были не совсем приличными.

Не сосчитать, сколько было сыграно партий, сколько было проигрышей и побед. Пока Александр приходил в сознание, мы с Клаудией резво отплясали на столе канкан, она несколько партий играла с носками на ушах, мистер Гилберт и мистер Баррингтон протанцевали в паре вальс, стараясь сильно не прижиматься друг к другу, а я посидел несколько раз на ножках перевернутой табуретки, пил придуманный Дэвидом коктейль и чуть не умер от резкого удара алкоголя в голову, но все равно оставался самым трезвым из них всех. Они даже пытались заставить меня спеть несколько оперных арий, после чего были жестко приструнены и больше не касались моего театрального прошлого.

Много чего еще было, вызывающего смех до боли в животе и в раскрасневшихся щеках – всего не рассказать.

Между делом, когда я взял время передохнуть от непрекращающихся игр и проверить мистера Граура, Томас попросил принести какую-нибудь закуску к пиву.

– Мне не нравятся чесночные гренки, – сказал мистер Гилберт, чуть приподняв нос, чтобы рассмотреть, что лежало у меня в блюдце.

– Ничего страшного, – ответил я, присаживаясь за стол. – Александр должен скоро прийти в себя, нужно заканчивать с играми и начинать приводить себя в порядок. Негоже комиссару полиции и главарю банды так нескладно выглядеть перед подозреваемым.

– Почему частное расследование всегда презрительно к полиции? – поинтересовался накуренный Дэвид, пытаясь четко говорить и логически связывать слова. – В простых просьбах пытаетесь как-то уколоть друг друга, говорите что-то язвительное, вечно упрекаете.

– Прямо как в детективной литературе, – посмеялся я.

– Как в литературе… да… – мямля, повторил мистер Гилберт, слегка покачиваясь. – Давно я не читал ничего, кроме рапортов. Знаете, сейчас и читать-то нечего. У нынешних паршивых писак все герои постоянно кричат друг на друга, спокойно разговаривать совсем не умеют.

– Будто в реальной жизни все умело контролируют свои эмоции, – ответила Клаудия. – Дуракам чтение книг вредит и сильно ослабляет их и так примитивные мозги чужими мыслями. Победа за мной и мистером Брандтом.

Мистер Гилберт посмотрел на часы – была половина шестого утра – заворчал, зафыркал и беспрекословно полез под стол, чтобы строить из себя лесную кукушку, но был остановлен грохотом Александра, упавшего с дальнего стола.

Дэвид протянул мне ключ от главного входа в паб, вскочил со стула и, держась за все, что попадалось ему под руку, попытался скорее покинуть зал, пока бандит полностью не пришел в себя и не увидел своего главаря в женской юбке и с косметикой на лице.