1888

– Насколько мне известно, мистер Брандт, миссис Мур правша, а Сюзен Бернс убили разрезом, нанесенным справа налево. Хотя теперь нет вопросов в том, какое образование у человека, сумевшего выпотрошить проституток за такой короткий срок.

– Кэтрин прекрасно владеет как левой, так и правой рукой. Я убедился в этом, когда она застала меня ночью врасплох на своей кухне и предложила выпить чаю, попутно подписывая документы. Сегодня женщина обмолвилась, что кое-кто из медицинского персонала прогнал ее прямо от вашего кабинета, и, поскольку дверь была не заперта, у нее была возможность войти внутрь и написать цитату, случайно написав слово на своем языке, ведь, как известно, миссис Мур родом из Швейцарии.

– Следует немедленно предъявить обвинения! Я не собираюсь вместо обиженной старой козы сидеть в грязной тюрьме!

– Мисс Дю Пьен, вы начинаете игнорировать другие факты в деле, как только некоторые из них собираются в возможное единое событие. Этим грешат и представители Скотланд-Ярда, цепляющиеся за любую подозрительную калеку и подстраивающие все улики под происшествие. Истина всегда где-то посередине, – ухмыльнулся я и остановился. – Имеются довольно значимые вопросы, требующие ответов. Несомненно, мистер Фицджеральд присутствовал на местах преступления. Когда миссис Мур успевала жить у него дома на чердаке и досаждать ему, подстрекая отключать фонари? Откуда она его знает? Как ваш саквояж попал к Райану? Как Кэтрин и Беатрис смогли доставить письмо на вечер к лорду Олсуфьеву? Допустим, миссис Мур нечего терять, поэтому она готова отдать имущество, но что насчет Беатрис? Замешана ли она? Может, они невиновны, и кто-то совершенно другой хочет сделать так, чтобы мы подозревали бывших подруг? Нерационально предъявлять обвинения, опираясь на «возможности» в деле.

– В любом случае, Итан, помните, что мои инструменты пропали в начале лета. Кэтрин пришла на лечение в Бедлам в конце августа, до этого времени все выезды совершались к ней на дом.

Пока мисс Дю Пьен избавлялась от записей на доске, я в тишине наблюдал за дождем. На секунду все вокруг озарилось ярким светом, прошедшим сквозь неплотное облако, который сменился могучей грозовой тучей, и на улице стало темнее прежнего. Окна женщины выходили на территорию, прилегающую к главному входу. В хорошую погоду можно было рассмотреть всех, кто направлялся в больницу.

Через некоторое время у ворот остановился мужчина в светлом макинтоше. Он осторожно огляделся и, придерживая одной рукой котелок, сбиваемый с головы порывами ветра, быстрым шагом пошел в сторону Бедлама.

– Клаудия, вы успели собрать свои пожитки? – спросил я.

– Полиция? Там только единственный промокший джентльмен.

– Этот джентльмен – сержант полиции Ричард Кроуфорд.

– Лицо не разглядеть из-за дождя. Почему вы так решили?

– Он хорошо одет и держит толстый портфель с документами, который совсем недавно получил от старшего инспектора. Его походка ассиметрична, а макинтош неровно висит с левой стороны, в том месте, где находится поясная кобура с огнестрельным оружием, которое сержант носит для защиты в нерабочее время. Мужчина очень торопится. Он озирался по сторонам, перед тем как зайти на территорию, возможно, он осведомлен о поступившем в Скотланд-Ярд анонимном послании и боится встретить полицейский кэб.

– Зачем он идет? – встревожилась врач. – Предъявить обвинения?

– Не уверен. На Ричарде повседневная одежда, но вместо обычных ботинок на нем надеты полицейские веллингтоны. Сержант переодевался, когда узнал про послание, и теперь спешит сюда, чтобы, по старой дружбе, предупредить о скором задержании. Если бы ему нужно было взять вас под стражу, то он приехал бы вместе с другими представителями закона.

Клаудия вынула из кармана скальпель и стала долго искать по всему кабинету ключ от ящика в столе, чтобы спрятать в нем инструмент. Она прикрыла его бумагами и множеством вскрытых конвертов, затем попыталась снять с себя фартук и надеть висящий на стуле пиджак, но не успела – в коридоре раздались суетливые, громкие шаги, мечущиеся между кабинетами в поисках нужного.

Ручка двери повернулась, и в небольшом проеме показалось тревожное лицо мистера Кроуфорда, с чьих мокрых усов на пол падали прозрачные капли. Он нерешительно зашел, тихо закрыв за собой дверь, и с досадой вздохнул, словно понял по нашему виду, что мы уже знаем о послании.

Клаудия сердито прикусила нижнюю губу и с силой сжала кулаки, видя, как сержант оставлял на ее чистом полу грязевые следы от нечищеных резиновых ботинок, однако промолчала, понимая, что в данное время ее привычки были не так важны.

– Мисс Дю Пьен, мистер Брандт. Прощу прощения за то, что нагло ворвался в кабинет и натоптал. У меня пренеприятные новости. Ордер на арест уже у полицейских.

– Ордер? – удивился я. – Клаудию должны были арестовать, выдвинуть ей обвинения и отпустить под залог или доставить ее в суд упрощенного судопроизводства, а не содержать под стражей.

– Скажите спасибо мистеру Гилберту, – ответил сержант, вытирая мокрое от дождя лицо. – Клаудия, при всем моем уважении и давней дружбе, не сопротивляйтесь полицейским, особенно если у вас имеется алиби. Через некоторое время Томас будет вынужден отпустить вас из-за отсутствия доказательств, как и всех, кто был пойман ранее. Полицейский кэб прибудет сюда с минуты на минуту.