— Из центрального лондонского отделения. — Глаза его озорно сияли. — Вы в шоке?
— Я здесь два месяца, меня уже ничем не удивить, — рассмеялась Барбара.
Через два дня они пошли на прогулку в парк Ретиро. Над воротами висел транспарант с лозунгом: «NO PASARÁN». Борьба становилась все более ожесточенной. Войска Франко прорвались к университету на севере города, но были там остановлены. Прибывало все больше оружия из России, Барбара видела колонну танков на Гран-Виа, их гусеницы вырывали камни из мостовой, люди приветствовали танкистов радостными криками. В темное время суток улицы не освещали, чтобы затруднить работу ночным бомбардировщикам, но над Каса-де-Кампо постоянно появлялись белые вспышки — работала артиллерия, слышался грохот канонады, будто беспрерывно гремел гром.
— Мне всегда была ненавистна сама идея войны, с раннего детства, — сказала Барбара Берни. — Мой дядя погиб на Сомме.
— Мой отец тоже был там и с тех пор сильно изменился.
— В детстве я не раз встречалась с людьми, которые, понимаете, прошли через это. С виду они были вроде бы совершенно нормальными, но на них лежал какой-то отпечаток.
Берни склонил голову набок:
— Не слишком ли много мрачных мыслей занимало маленькую девочку?
— О, я всегда любила поразмышлять. — И Барбара вновь горько усмехнулась, иронизируя над собой. — Я много времени проводила одна.
— Вы, как и я, единственный ребенок в семье?
— Нет, у меня есть сестра, она на четыре года старше, замужем, тихо-мирно живет в Бирмингеме.
— У вас сохранился легкий акцент.
— О боже, не надо об этом!
— Это мило, — сказал он, подражая ее произношению. — Мои родители — лондонцы из рабочей среды. Трудно быть единственным ребенком в семье. От меня многого ждали, особенно после того, как я получил стипендию на учебу в Руквуде.
— От меня никто ничего не ждал.
Берни с любопытством посмотрел на нее, потом вдруг поморщился и обхватил больную руку здоровой.
— Вам больно?
— Немного. Не возражаете, если мы присядем?
Барбара подвела его к скамье. Сквозь грубую ткань шинели она почувствовала, какое крепкое у него тело. Это ее взволновало.
Они закурили. Перед ними было озеро, но его осушили: вода, мерцающая в лунном свете, стала бы хорошим ориентиром для бомбардировщиков. От грязной жижи на дне исходил слабый запах гнили. На берегу свалили дерево, и несколько мужчин рубили его топорами; наступали холода, а топлива в городе не было. На противоположной стороне пустой чаши озера стояла в огромной мраморной арке статуя Альфонсо XII, рядом с ней, создавая резкий контраст, из кустов торчало дуло зенитной установки.
ebooksa