Бегом. Не останавливаясь. И не оглядываясь.
Уже на выходе из тренажерного зала слух улавливает начало спора. Я не стремлюсь подслушивать, но Чейз не приглушает голос.
— Хватит, — вторая часть фразы звучит тише. — Найдешь ей замену.
Выскользнув за дверь, я невольно замираю, чтобы узнать продолжение.
— Нет! — упрямится Рид.
— Что в ней особенного?
Нужно просто уйти, но я не двигаюсь с места. Самой себе не могу объяснить, чего жду. Неужели мне так важен ответ Рида? Но почему?
Некстати появившаяся на этаже Дейдра не дает это выяснить.
— До вечера никаких компрессов и лекарств, — как ни в чем не бывало инструктирует она, приближаясь от лифта. — А если синяки не проступят, завтра повторим.
Избиения на регулярной основе? Пусть не надеется.
— Не волнуйся, — в досаде я отхожу от двери, так и не услышав главного. — Повторять не придется.
В номере я бесцельно слоняюсь от стены к стене, изредка поглядывая на проступающие под кожей гематомы. Шесть штук вместо двух — Дейдра постаралась от души. Меня так и подмывает связаться с Чейзом, но он недолюбливает инициативу. К тому же синяки потемнеют не сразу, а ему важно увидеть конечный результат.
Ожидание растягивается до следующего утра. Едва Чейз появляется на пороге, я принимаюсь закатывать рукава.
— Достаточно убедительно?
Предплечья и запястья местами выглядят так, словно в них час втирали лиловые тени.
— Не терпится приступить? — усмехается Чейз, оценив рвение, и добавляет, пристально изучив синяки: — Не демонстрируй слишком навязчиво. Пусть сам сделает вывод, без подсказки.
— Все должно быть естественно, я помню.
— Здесь сценарий, — Чейз передает мне тонкую папку. — Расскажешь в общих чертах, а еще через два дня сообщишь, что подслушала разговор с Васкесом, и что передача будет в «Мираже» в эту субботу.
— Поняла, — снова киваю я, чувствуя себя куклой с приборной панели. Только тронь голову на пружинке, и она охотно качает ею, соглашаясь со всем.
— Коп оставил свой номер?