– Власти заморозили все твои счета и конфисковали все твои легальные предприятия, поскольку ты находишься в международном розыске. Оставшееся присваивают Ханке с помощью Эрнста. Они забирают все наше себе, а мы можем лишь наблюдать.
Гектор снова показал на написанное слово.
– Тотальный, – подытожил Арон.
Гектор пытался переварить услышанное, но Арон еще не закончил.
– И… Ханке выследили еще одного из нас. – Подавшись вперед, он прошептал: – Лотара.
Гектор покачал головой, как будто это было невозможно.
– Карлос сказал, что Ханке нашли мальчика, которого искали. Я позвонил и заявил о взломе по их адресу. Полиция сообщила, что квартира пуста, никого нет, взлома нет. Франка не отвечает на мои звонки. Я отправил человека в Берлин, он ищет, но безуспешно. Они исчезли.
Гектор изо всех сил старался думать.
– Кто знает о Лотаре, кроме тебя, меня и его мамы? – добавил Арон.
Глаза Гектора, поднятые в потолок, следили за движением лопастей вентилятора против часовой стрелки. Он повернул голову к Арону; что-то трагическое появилось в его лице, когда он шевелил губами.
–
43
Стокгольм
Томми Янссон мог болтать с кем угодно. Он считал это своим умением.
Теперь он болтал с начальником отделения банка, где у этого засранца Ларса Винге была банковская ячейка.
Томми так офигенно чесал языком, что начальник отделения даже не усомнился в праве полицейского, показавшего лишь удостоверение личности, просматривать имущество клиентов банка без ордера на обыск или других соответствующих документов.
Томми увидел, что Ларс Винге вчера открывал свою ячейку; он узнал время и получил доступ ко всему серверу, а также просмотрел записи с камеры наблюдения.
Майлз Ингмарссон, снятый немного сверху, черно-белый, уверенно держался и разговаривал с кассиршей.
Томми ехал по городу и пил джин с тоником из кружки навынос. Сопляки махали из проезжавших мимо машин.