В его организме функционировало все: пульс, сердце, сосуды. Майлз наблюдал. Линдгрен двигался, как Халк[25] в момент превращения, – горел изнутри, его рвало, он вертелся от боли и ужаса.
Майлз больше не мог бить этого урода. Он наклонился и прошептал имя Санны в его окровавленное ухо. Потом спокойно смотрел, как Роджер Лидгрен угасает от вероятного сердечного приступа или просто от полного отказа всех органов.
Он встал, расстегнул ширинку и помочился на Линдгрена. Такое завершение удовлетворило его.
Звуки за спиной. Он обернулся. На труп упал луч света.
В комнате стояли Томми Янссон и еще один парень.
– Здорово, Ингмарссон, – сказал Томми.
Прошло несколько секунд, прежде чем до Майлза дошло. Он закончил мочиться, стряхнул капли, засунул член в ширинку.
– Здорово, Томми, – ответил он, зачем-то отряхивая штанину.
Майлз с испачканными кровью лицом и волосами, следы на ладонях и выше на руках. Палач, который только что справил нужду на труп.
– Майлз Ингмарссон, – тихо проговорил Томми. – Я и не думал, что в тебе есть такое.
Ответа не последовало. Майлз ждал продолжения.
– Здесь было жарко, должен заметить, – добавил Томми.
Ингмарссон провел рукой под носом.
– Ну, это как посмотреть, – сказал он.
– Как надо смотреть? – Томми делано рассмеялся. – Я считаю, что зрелище сильное, – проговорил он, повернувшись к другому мужчине. – Или что скажешь, Уве?
Тот взглянул на Роджера Линдгрена.
– Да, горячо тут было, не поспоришь.
Томми почесал подбородок.
– Парень еще жив? – спросил он, показывая на лежащее тело.