Майлз обернулся, чтобы разглядеть у Линдгрена признаки жизни.
– Не, не думаю. Скорее всего, уже мертв.
– А чё с рукой-то, блин? – с выпученными глазами спросил Уве и показал на правую руку Майлза.
Ингмарссон стал ее разглядывать. Суставы указательного и среднего пальцев были разбиты, кости, как какие-то спицы, выпирали из-под кожи около запястья.
– Не знаю, – ответил он.
– Да она сломана, мать честная! – засмеялся Уве.
– Да?
Уве захихикал.
– Да, в хлам!
Майлз осмотрел руку.
– Ну да, похоже, – пробормотал он.
– Ты так сильно дубасил его, что сломал руку. – Уве смеялся, издавая клокочущие звуки, от души. – За это короткое время, Майлз Ингмарссон, ты заработал мое безграничное уважение. Знай это. Меня зовут Уве, Уве Нигерсон.
Майлз ничего не соображал.
– Что ты тут делаешь, Майлз? – спросил Томми.
– Что ты тут делаешь, Томми?
Некоторое время они пристально смотрели друг на друга.
– Что ты нашел в ячейке Винге? – спокойно спросил Янссон.
– Ничего, – соврал Ингмарссон.
Томми кивнул, сделав вид, что поверил Майлзу.
– Что, черт возьми, там такое? – Он показал в глубь комнаты. – Зачем ты убил того беднягу?