Сын за сына

– Что? – спросил Майлз.

– Все бесполезно и не имеет никакого значения. Поэтому то, что произойдет сейчас, не должно тебя пугать.

Уве, очевидно, был еще и философом.

– В этом будет настолько же мало смысла, как и во всем другом. Мы боимся смерти, только когда неправильно понимаем жизнь, когда думаем, что мы здесь по какой-то особой причине, или когда преувеличиваем собственную значимость. Это называется гордыня. Вот тогда умирать неприятно. В других же случаях – нормально.

Майлз смотрел на зловещую воду.

– Теперь ляг, – шепнул Уве.

Вода – смерть.

– Я не хочу.

– Это не страшно.

– Я не хочу, – повторил Майлз.

Он слышал собственный голос. Он говорил как ребенок, испуганный ребенок, который не хочет умирать.

– Томми? – позвал Майлз настолько громко, насколько смог.

Янссон молчал.

Все как в лихорадочном кошмаре. По ноге пошло тепло, он обмочился.

– Томми? – снова позвал Майлз, на этот раз громче.

Сильный удар по колену, и его ноги подкосились от боли. Потом последовал мощный толчок, лишивший его равновесия, и удар кулаком в голову. Ингмарссон упал навзничь. Уве подхватил его под руки и потащил к краю берега. Майлз видел там, наверху, небо, звезды и, может быть, галактики.

Уве перевернул его на живот, и Майлз стал вглядываться в воду. Крепкая рука гангстера вдавила голову Ингмарссона под ее поверхность.

Вода была ледяная. Майлз бил ногами, но безуспешно. Он пытался шевелиться всем телом, чтобы вырваться из сильных рук Уве.

Уве приглушенно над водой окликнул Томми, и Майлз почувствовал, как тот схватил его ноги и сел на них. Без шансов. Он застрял, воздух внутри заканчивался. Звон в ушах, жжение в горле, давление на уши, кожа закипала… Сердце слабо и быстро стучало.

Потом кислород закончился, боль пронзила обезвоздушенное тело.