И тот не заставил себя долго ждать.
— Кхе, кхе, кхе! Ты, Мамба, неисправим. Что, нельзя без зрителей обойтись?
— М-м, нельзя. Ты, Змееголовый, не в Африке сейчас, а в Пакистане, даже почти в Афганистане. Трудно тебя вызвать, поэтому приходится применять усилители. Да и зрителей я всех уже разогнал, твоё язычество.
— Ну-ну, а те трое, что за тобой следили, думаешь, они ни о чём не догадаются?
— Они уже догадываются, да они и сами язычники. А почему трое? Я увидел только двоих.
— Третья старая бабка. Тебе сложно её увидеть, она тоже шаманка.
— А, понял кто это. Она знахарка.
— Знахарка? Тогда тебе стоит заставить её поделиться с тобой своими знаниями.
— Я у неё всё расспросил уже, она мало что знает и помнит, я больше ей дал своих рецептов, чем получил от неё. Хотя, парочка довольно редких и интересных всё же среди них имелась.
— М-м, подожди, я попытаюсь проникнуть в её сознание.
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом у меня в голове снова возник голос:
— Всё понятно. Её голова напоминает огромный, старый, забитый всяким хламьём чердак, где бесценные манускрипты покрыты толстым слоем низкопробной литературы. Веди её сюда, дай выпить своего отвара и надышаться испарений экстракта высшего сознания, и я выну у неё из головы всё то, что там брошено. Ты узнаешь многое и многих, а она станет твоим верным адептом навсегда. Ты дашь ей продление жизни и излечишь от старческих болячек, а взамен она будет поставлять новых и новых адептов, преданных только тебе и мне.
— Тебе?
— Конечно! Или ты думал, что я это делаю только для тебя? Увы, я всё делаю для себя и только для себя. Ты — мой помощник, даже больше, чем помощник, но выгода тут есть у всех. Действуй!
Я хмыкнул и, развернувшись в ту сторону, куда мне показал Змееголовый, пошёл искать сумасшедшую бабку, Дура, она решила спрятаться и не смогла понять, с кем на самом деле имеет дело.
Вскоре я нашёл её в зарослях кустарника. Конечно, она попыталась сбежать, но безуспешно.
— Стоять! — прикрикнул я и, схватив её крепко за руку, выволок из какой-то расщелины. Со стороны многим могло стать не по себе, видя, как чёрный человек, одетый в серую рубаху, схватил несчастную старуху и поволок её к костру. Видимо, чтобы сожрать! А что там есть? Ничего вкусного уже и не осталось.
Бабка почему-то не пыталась сопротивляться, только выла на высокой ноте, отчего её тоскливый крик был слышен довольно далеко. Тут главное, чтобы в селении не переполошились и не прибежали сражаться со мной — тоже весьма вероятно. Выстрел в спину из допотопного карамультука мне категорически противопоказан.
— Замолчи, мать, твою мать! Ничего с тобой не случится, наоборот, благодаря мне твои дни продлятся. Идём!
Доведя женщину до костра и по-прежнему держа её за предплечье своей правой рукой, левой я швырнул в костёр новую порцию порошка. Густой дым взвился в воздух, заклубившись над костром. Женщина вдохнула всей грудью и резко обмякла. Аккуратно придерживая безвольное тело, я опустил её на землю недалеко от костра и напоил зельем.